См. прим. Лев. 5:16¹.

Или: «он приносит свою жертву за проступок».

Законы о приношениях — это предписания и правила о приношениях, т. е. о наслаждении Христом как приношениями. Поскольку действительностью приношений является Христос, законы о приношениях соответствуют закону жизни Христа, то есть закону Духа жизни (Рим. 8:2). Эти законы показывают, что даже в наслаждении Христом мы не должны быть беззаконными; мы должны руководствоваться законом жизни (ср. 1 Кор. 9:26-27; 1 Кор. 11:17, 27-29; Гал. 6:15-16; Флп. 3:13-16).

То, что всесожжение находилось на месте сжигания, означает, что всё, что приносится во всесожжение, должно быть положено на место принесения для сжигания. Те, кто приносит себя Богу во всесожжение, должны поместить себя на место сжигания и должны быть готовы стать кучкой пепла.

Слова «всю ночь до утра» означают, что всесожжение должно оставаться на месте сжигания на протяжении тёмной ночи нынешнего века до утра, т. е. пока не вернётся Господь Иисус (2 Пет. 1:19; Мал. 4:2).

То, что огонь горел на жертвеннике постоянно (ст. 9, 12, 13), означает, что Бог как святой огонь во вселенной (Евр. 12:29) всегда готов принять (сжечь) то, что приносится Ему в пищу, и что у Бога никогда не пропадает желание принять то, что приносится Ему.

Пепел, результат всесожжения, — это знак того, что Бог принял приношение. То, что священник надевал льняные одежды (ст. 10), означает, что при обращении с пеплом требуются тонкость, чистота и отсутствие примесей. То, что, вынося пепел за стан, он надевал другие одежды (ст. 11), означает, что с пеплом всесожжения обращались почтительно.

Пепел указывает на результат смерти Христа, которая кладёт нам конец, т. е. превращает нас в пепел (Гал. 2:20). То, что пепел клали возле жертвенника, с восточной стороны (Лев. 1:16), стороны восхода, является косвенным указанием на воскресение. Применительно к всесожжению пепел — это не конец, потому что смерть Христа приносит воскресение (Рим. 6:3-5; 2 Кор. 4:10-12; Флп. 3:10-11). Бог высоко ценит этот пепел, потому что в конечном итоге этот пепел станет Новым Иерусалимом. Когда мы сгораем, становясь пеплом, это приводит нас к преобразованию Триединого Бога (Рим. 12:2; 2 Кор. 3:18). В воскресении мы, будучи пеплом, преобразовываемся и становимся драгоценными материалами — золотом, жемчугом и драгоценными камнями — для построения Нового Иерусалима (Отк. 21:18-21).

То, что священник зажигал дрова на жертвеннике каждое утро, означает, что служащий должен содействовать Божьему желанию (см. прим. Лев. 6:9⁴), добавляя святому огню топлива, чтобы усилить горение для принятия всесожжения в качестве Божьей пищи (ср. Рим. 12:11; 2 Тим. 1:6). Утро обозначает новое начало для горения.

См. прим. Лев. 3:5¹. Сжигание всесожжения закладывало основание для сладости мирного приношения. Это показывает, что мы должны приносить себя Богу как постоянное всесожжение (ср. Рим. 12:1), закладывая тем самым основание для нашего сладкого общения с Богом, которое обозначено сожжением тука мирного приношения. То, что и всесожжение, и мирное приношение сжигались, означает, что и наша абсолютная преданность Богу, и наше наслаждение Триединым Богом должны быть связаны с горением.

Слова «перед Иеговой» означают, что хлебное приношение приносится Богу в Его присутствии, а слова «перед жертвенником» — что хлебное приношение приносится в связи с искуплением Христа на кресте, поскольку жертвенник — это прообраз креста (Евр. 13:10 и прим.).

К ст. 15 см. прим. к Лев. 2:2.

Т. е. приношения.

Хлебное приношение — это не обычная пища. Это пища только для священников, т. е. только для тех верующих в церковной жизни, которые реально, на практике являются священниками, служащими Богу в священстве благовестия (Рим. 1:9; Рим. 15:16; 1 Пет. 2:9).

То, что священники ели свою долю хлебного приношения без закваски в святом месте, означает, что мы наслаждаемся Христом как жизненным снабжением для нашего служения без греха (закваска) в отделённой, освящённой сфере. Шатёр Собрания — это прообраз церкви (см. прим. Лев. 1:1^3б); следовательно, то, что хлебное приношение ели на дворе Шатра Собрания, означает, что мы должны наслаждаться Христом как своим жизненным снабжением в сфере церковной жизни.

Запрет печь хлебное приношение с закваской означает, что в нашем труде над Христом, в результате которого мы причащаемся Его как нашего жизненного снабжения, не должно быть никакого греха.

То, что закон о хлебном приношении упоминает здесь жертву за грех и жертву за проступок, показывает, что, если мы хотим наслаждаться Христом как своим жизненным снабжением, нам нужно решить проблему греха в своей падшей природе и проблему грехов (проступков) в своём поведении. См. прим. Лев. 4:3^4в, абз. 1.

Те, кто причащается Христа как жизненного снабжения, должны быть сильными в божественной жизни (мужской пол) и быть Божьими служителями, Божьими священниками (сыновья Аарона).

То, что Аарон и его сыновья принесли хлебное приношение в день помазания Аарона, означает, что наслаждение Христом как жизненным снабжением связано со священническим служением. Ср. прим. Лев. 7:35^1а.

То, что десятую часть эфы тонкой муки приносили в постоянное хлебное приношение, одну половину утром и одну вечером, означает, что лучшая доля, десятая часть, наслаждения Христом предназначена для Бога и что подобное наслаждение Христом должно быть постоянным в нашем священническом служении.

То, что жертва за грех закалывалась перед Иеговой на том месте, где закалывалось всесожжение, означает:
1) что Христос как наша жертва за грех был заклан перед Богом и
2) что Христос является для нас жертвой за грех на основании того, что Он является всесожжением.
Чтобы иметь право быть нашей жертвой за грех, Христос должен быть всесожжением для Божьего удовлетворения; и мы должны наслаждаться Христом как своим всесожжением, как Тем, кто абсолютно предан Богу, - только тогда мы осознаем, насколько мы греховны, т. е. насколько мы живём для себя, а не для Бога.

То, что жертва за грех была святейшей, означает, что Христос как наша жертва за грех был святейшим в том смысле, что Он решил проблему греха в нашей природе на глубинном уровне и полностью.

То, что священник, приносивший жертву за грех, ел её в святом месте, на дворе Шатра Собрания, означает, что тот, кто преподносит грешникам Христа как их жертву за грех, наслаждается Христом как жертвой за грех в отделённой, освящённой сфере — сфере церкви (см. прим. Лев. 6:16²).

ср. 1 Кор. 9:13

Это означает, что всякий, кто коснётся Христа как жертвы за грех, будет отделён и освящён (свят) и оставит грех и подвергнется работе над плотью, потому что Христос как жертва за грех решил на кресте проблему греха и нашей греховной плоти (Рим. 8:3).

Это означает, что повседневное хождение (которое обозначает одежда - Ис. 64:6) того, кто получил искупление кровью Христа как жертвы за грех, должно подвергнуться работе в отделённой, освящённой сфере (ср. Эф. 4:22-24). Мы должны осознавать ценность крови Христа и ни в коем случае не должны считать её чем-то обыденным (ср. Евр. 10:29).

Это означает, что природная жизнь того, кто, будучи глиняным сосудом (ср. 2 Кор. 4:7), связан с Христом как жертвой за грех, должна быть сокрушена.

Это означает, что тому, кто пережил озарение и суд Духа (который уподобляется бронзовому зеркалу - ср. прим. Исх. 30:18^1а) и благодаря этому был возрождён, не нужно сокрушение; он должен подвергнуться Божьей работе — быть вычищен и ополоснут (1 Кор. 6:11; Тит. 3:5).

Это означает, что все те, кто сильнее (мужской пол), могут наслаждаться Христом как святейшей жертвой за грех, преподнося Христа как жертву за грех грешникам.

Заглаживание, о котором здесь говорится, совершалось в Святом Святых (Лев. 16:27), где находился Бог. Этот стих означает, что Христос как жертва за грех, который решил на кресте проблему нашего греха и нашей греховной природы и тем самым совершил за нас Божье искупление, предназначен целиком и полностью для Божьего наслаждения и мы не имеем в этом части. Но когда мы преподносим Христа как жертву за грех грешникам, мы можем участвовать в Нём (ст. 26). В Христе как жертве за грех есть доля и для Бога, и для служащих священников, при этом лучшая доля предназначена для Божьего наслаждения.