(5)
Тексты Писания: Исх. 30:6-10, 26-28; 40:5, 26-27; Пс. 84:3; 141:2; Отк. 8:3-6
Из всех прообразов в Ветхом Завете, наверное, самым глубоким является жертвенник курения в 30-й главе Исхода. Даже при поверхностном рассмотрении мы увидим, что этот прообраз связан с молитвой. И в Ветхом Завете, и в Новом Завете приносимое Богу курение обозначает нашу молитву Ему. Поэтому, читая Библию, мы можем понять, что золотой жертвенник курения каким-то образом связан с молитвой.
Если мы углубимся в этот вопрос, мы увидим, что фактически жертвенник курения указывает не на нашу молитву, а на молитву Христа, поскольку сам жертвенник является прообразом Личности Христа, а не молитвы Христа. Жертвенник курения — это прообраз Христа как Личности, а не Его молитвы. Он обозначает Христа молящегося, Христа ходатайствующего.
После Своего воскресения и особенно после Своего вознесения индивидуальный Христос стал совокупным. Поэтому сегодня перед Богом ходатайствует не только индивидуальный Христос, но и совокупный Христос, Глава с Телом. Христос как Глава ходатайствует на небесах, а церковь как Тело ходатайствует на земле. Таким образом, Ходатай — это не просто Христос, а Христос со Своим Телом. Если мы осознаем это, мы увидим, что жертвенник курения обозначает нечто очень глубокое.
Если вы посмотрите на план, приведённый в сто сорок седьмом сообщении, вы увидите, что жертвенник курения был расположен внутри скинии. Однако первый жертвенник, жертвенник всесожжения, находился вне скинии, на внешнем дворе. Значение жертвенника курения глубже, чем значение жертвенника всесожжения. Как мы уже отмечали, скиния — это ясный и конкретный прообраз Самого Бога, в которого мы можем войти. Кроме того, поскольку жертвенник курения находится в скинии, всякий, кто хочет молиться у этого жертвенника, должен находиться внутри скинии. Это очень глубокая мысль. Именно поэтому мы говорим, что значение жертвенника курения имеет глубокий смысл. В этом сообщении мы постараемся рассмотреть некоторые подробности, связанные с глубинным значением этого жертвенника.
Скиния вместе с внешним двором имеет два жертвенника: жертвенник всесожжения и золотой жертвенник курения. Жертвенник курения внутри скинии предназначен для молитвы, а жертвенник всесожжения на внешнем дворе предназначен для принесения жертв.
Предположим, грешник приходит принести жертву за грех или жертву за проступок у жертвенника на внешнем дворе. Разве этот человек не будет молиться? Разумеется, он будет молиться. Однако такая молитва у жертвенника на внешнем дворе будет не глубокой, поскольку она приносится вне Бога. Это не такая молитва, которая приносится в Боге. Сегодня многие христиане умеют молиться только поверхностными молитвами. Они умеют молиться только на основании крови Христа, пролитой на кресте. Мало кто из верующих умеет молиться такой молитвой, которая приносится у жертвенника курения.
Первоочередное условие или требование для молитвы у первого жертвенника состоит в том, что мы приносим Христа как свою замену либо в качестве жертвы за грех, приносимой за наш грех, либо в качестве жертвы за проступок, приносимой за наши проступки. Это означает, что мы молимся Им как распятым Христом, который пролил Свою кровь для нашего искупления. Если в своей молитве мы не идём дальше этого, то мы можем молиться Богу, но мы не молимся при этом в Боге. Молиться Богу — это одно, но молиться в Боге — это нечто гораздо более глубокое. Это очень важный момент, и всем нам нужно увидеть его.
Я надеюсь, что в этом сообщении мы увидим нечто более глубокое, нечто связанное с нашим переживанием. Я не хочу рассматривать жертвенник курения просто c точки зрения доктрины. В этом сообщении мы не проводим изучения Библии по 30-й главе Исхода. Поэтому я надеюсь, что Господь покажет нам нечто более глубокое в отношении золотого жертвенника курения.
В молодости я посещал церковь южных баптистов, китайскую пресвитерианскую церковь и собрание Братий. В те годы, когда я ходил во все эти места, я часто слышал, как молитвы завершаются словами: «Через драгоценную кровь Господа Иисуса», но я не помню, чтобы кто-то, завершая свою молитву, говорил: «В имени Господа Иисуса». Эти молитвы приносились у жертвенника на внешнем дворе, а не у жертвенника курения, потому что те, кто молился таким образом, не имели глубокой молитвенной жизни. У них не было более глубокой жизни, внутренней жизни. Тот, кто молится через кровь Христа на кресте, молится поверхностной молитвой, но тот, кто молится у жертвенника курения, молится глубокой молитвой.
Жертвенник курения соединялся с жертвенником всесожжения главным образом посредством крови жертвы за грех. Сначала кровь жертвы за грех проливалась у жертвенника на внешнем дворе. Затем её приносили к жертвеннику курения и кропили его. Остальная кровь выливалась у основания жертвенника всесожжения. Таким образом, искупающая кровь соединяла два жертвенника. Это показывает, что молитва, принесённая Богу у жертвенника курения, должна основываться на переживании у первого жертвенника. Если у нас будет переживание первого жертвенника, у нас будут необходимые основание, стандарт и почва, благодаря которым мы сможем прийти ко второму жертвеннику и молиться.
Два жертвенника также соединялись посредством огня. Огонь, горевший на жертвеннике на внешнем дворе, использовался для сжигания курения на жертвеннике курения в скинии. Таким образом, два жертвенника были соединены и посредством крови, и посредством огня.
Кровь обозначает, что с нашим грехом и нашими проступками было покончено. Грех был устранён, а проступки были унесены. Благодаря крови мы можем быть уверены в этом. Здесь нам больше ничего не нужно делать. Кровь решила проблему греха и проступков.
Что же в таком случае означает огонь? Огонь означает, что всё, чем мы являемся, должно превратиться в пепел. Мы должны быть сожжены дотла.
Некоторые христиане, особенно в Господнем восстановлении, часто говорят о том, что мы не должны быть природными. Мы можем не быть природными в единственном случае — если мы будем сожжены дотла. Если вы не были сожжены, вы по-прежнему природные. Предположим, перед вами деревянный стол. Этот стол находится в своём естественном состоянии, однако, если он сгорит и превратится в кучку пепла, его состояние уже не будет естественным, то есть природным. Это показывает, что, если что-либо сгорит дотла, оно утратит своё естественное, природное, состояние.
Утверждая, что все верующие в Христа должны стать пеплом, я говорю не от себя. Это не моё желание; это — желание Господа. Услышав, что Господь Иисус хочет, чтобы мы сгорели дотла, некоторые могут сказать: «Это Христос был сожжён и превратился в пепел. Огонь на жертвеннике сжигает не меня, а Его». Мы не должны забывать, однако, что, согласно прообразам, приносящий жертву возлагал на неё руки и тем самым отождествлялся с ней. Это означает, что жертва включает в себя того, кто приносит её. Когда Христос умер на кресте, мы умерли в Нём, поскольку мы были включены в Него. Можно без преувеличения сказать, что, уверовав в Него, мы возложили на Него руки. Уверовать в Христа — значит возложить на Него руки. Таким образом, поскольку мы едины с Христом, который был сожжён дотла, мы тоже сожжены дотла.
Некоторые спросят: «Если мы сожжены дотла, то каким образом мы сможем жить?» Павел отвечает на этот вопрос в Гал. 2:20: «Я распят с Христом; и уже не я живу, а живёт во мне Христос». Смерть Христа приносит воскресение. Теперь в Христе мы находимся в воскресении, и уже не мы живём, а живёт в нас Христос. Однако для большинства христиан сказанное в Гал. 2:20 не более чем доктрина. Они почти не переживали это на практике.
В одном из предыдущих сообщений мы говорили, что с жертвами за грех связаны три вещи: кровь, пепел и поднимающееся к Богу благоухание. Кровь и пепел относятся к нам, а благоухание предназначено для Божьего удовлетворения. Мы благодарим Господа за то, что у нас есть кровь, которая показывает и заверяет нас в том, что проблема нашего греха и наших проступков была решена. У нас также есть пепел, показывающий, что мы распяты и нам положен конец. Превратившись в пепел, мы перестаём быть природными людьми. Мы становимся людьми, которые распяты, которым положен конец и которые сожжены. Мы уже не природные люди, поскольку мы превратились в кучку пепла. Тем не менее для большинства из нас это истинно только в доктринальном смысле; это ещё не стало нашим переживанием. Поэтому нам нужно идти дальше и переживать на деле превращение в пепел.
К сожалению, многие христиане знают только о крови, пролитой на кресте. Они не понимают, что на кресте был также огонь. У таких верующих есть только кровь, но у них нет пепла. Они остаются природными, не тронутыми огнём. Они, разумеется, не превратились в пепел. Разве могут такие верующие молиться у золотого жертвенника курения в скинии? Разумеется, они не могут молиться у него.
Когда мы уверовали в Господа Иисуса и исповедовали свои грехи Богу, мы молились Ему. Однако мы молились у первого жертвенника, и наша молитва не была глубокой. Поскольку мы молились только о себе, эту молитву нельзя считать ходатайствующей. Мы молились о своей личной ситуации, мы не ходатайствовали за других. Невозможно ходатайствовать у первого жертвенника; это нужно делать у второго жертвенника. Но кто может молиться у второго жертвенника? Те, кто молится у второго жертвенника, должны сначала сгореть дотла, то есть они уже не могут быть природными людьми. Если кто-то хочет молиться у жертвенника курения, он должен превратиться в кучку пепла.
Если мы вошли в скинию, мы не можем сразу направиться к жертвеннику курения. Как мы уже говорили, сначала мы должны подойти к столу хлеба Присутствия, затем — к светильнику, а после этого — к Ковчегу Свидетельства в Святом Святых. Только тогда мы будем готовы пойти и ходатайствовать у жертвенника курения.
Наше поведение, наше зрение и наши добродетели
Наше поведение — это противоположность Христа как жизни (хлеб стола Присутствия). Наше зрение — это противоположность Христа как нашего света (светильник). Наши добродетели — это противоположность Христа как нашего курения Богу (жертвенник курения). Наше поведение, наше зрение и наши добродетели в сумме составляют всё наше природное существо, которое является противоположностью Христа как Божьего свидетельства (Ковчег). Если мы превратимся в кучку пепла, сможем ли мы сохранить своё природное поведение, своё природное зрение и свои природные добродетели? Конечно же нет. У кучки пепла не может быть никакого поведения, зрения или добродетелей. Что же есть у кучки пепла? У неё нет ничего. Превратиться в пепел — значит превратиться в ничто, превратиться в нуль.
Если мы думаем, что мы что-то собой представляем, и мним себя кем-то, то мы не находимся в скинии. Мы находимся вне её. Вы помните, что обозначает скиния? Скиния обозначает воплощённого Бога. Таким образом, находиться в скинии — значит находиться в Боге. Теперь нам нужно понять, что, для того чтобы находиться в Боге, мы должны стать ничем. Мы можем быть в Боге только в том случае, если сначала мы превратимся в нуль. Поэтому я хочу подчеркнуть: если мы продолжаем считать себя кем-то, мы не находимся в Боге. Если же мы стали ничем, у нас есть право находиться в Нём.
Откуда мы знаем, что мы по-прежнему что-то собой представляем и ещё не стали ничем? Мы знаем это, потому что у нас всё ещё природное поведение, природное зрение, то есть природные взгляды, и природные добродетели. Например, брат думает, что он очень приятный и добрый. Особенно женатый брат может считать, что он гораздо приятнее, чем его жена. Но тот, кто молится у жертвенника курения в скинии, не думает о себе таким образом. Тот, кто молится в скинии у золотого жертвенника курения, — это тот, кто превратился в пепел. Иначе говоря, у такого человека уже нет природных добродетелей. Его природные добродетели, а также его поведение и его зрение превратились в пепел.
Если у нас осталось наше собственное поведение, наш природный образ действий, то мы не наслаждаемся Христом как хлебом. Мы не можем наслаждаться Им как своим жизненным снабжением. Хочу заверить вас: я говорю не просто что-то доктринальное. Я убедился в этом на своём опыте. Именно из опыта я знаю, что всякий раз, когда я держусь своего природного поведения, я не наслаждаюсь Христом как своим жизненным снабжением.
Из опыта я также знаю, что если у меня остаётся моё собственное зрение, мои собственные взгляды, моё собственное понимание вещей, то у меня не может быть Христа как света. Я не могу переживать Его как свой светильник. Только когда у меня не будет никакого природного зрения, я смогу переживать Христа как свой светильник.
Вопросы, которые задают нам другие, часто проверяют нас в отношении нашего природного зрения, взглядов и знаний. Предположим, вы придёте ко мне и спросите меня о каком-то брате или о какой-то церкви. Ваш вопрос будет для меня проверкой, и мой ответ покажет, осталось ли у меня моё природное зрение. Если я буду опираться на свои взгляды, своё зрение и свои знания, то Христос не будет моим светильником. Но если у меня не будет природного зрения и взгляда, то в моём переживании на очень практическом уровне Христос станет моим светильником. Он будет моим светом. Тогда вместо природного зрения у меня будет божественный свет. У меня будет духовный свет, и этим светом будет Сам Христос.
Очень часто мы смотрим на братьев или на церковь согласно своему природному зрению. Но иногда мы смотрим на вещи не посредством своего природного зрения, а посредством Христа как нашего света. Человек, который молится, ходатайствует, у второго жертвенника, — это человек, у которого на смену его природному зрению пришёл духовный свет.
Кроме того, тот, кто ходатайствует у жертвенника курения, имеет Христа как своё курение. У такого человека уже нет природных добродетелей. Для него Христос является всем. Христос — его жизненное снабжение, благодаря которому он может надлежаще вести себя; Христос — его свет, благодаря которому он может видеть всё, как есть; и Христос — его добродетели, благодаря которым к Богу поднимается сладкий аромат. Именно такой человек может молиться у жертвенника курения.
Ничто из того, о чём мы молимся у первого жертвенника, жертвенника всесожжения на внешнем дворе, нельзя назвать ходатайством. Но всё, о чём мы молимся у второго жертвенника, золотого жертвенника курения в скинии, является ходатайством. У второго жертвенника мы почти не молимся о себе; мы молимся о Божьем домостроительстве, мы молимся о Божьем раздаянии, мы молимся о Божьем движении, мы молимся о Божьем восстановлении, и мы молимся о церквях и о святых. В результате мы естественным образом совершаем ходатайство.
Если мы молимся у первого жертвенника, то очень трудно не быть поглощёнными собой или своей ситуацией. Но если мы молимся у второго жертвенника, то, наоборот, очень трудно быть поглощёнными собой. Наше «я» не участвует в молитвах, приносимых у жертвенника курения, потому что, чтобы молиться у этого жертвенника, мы сначала должны превратиться в пепел. Чтобы ходатайствовать у второго жертвенника, мы должны сначала превратиться в ничто. Но те, кто молится у первого жертвенника, часто восклицают к Богу о самих себе. Они взывают к милости Господа и просят Его помощи по поводу различных вопросов. Когда мы молимся у первого жертвенника, трудно оказаться вне себя. Молитва у этого жертвенника полна нас самих. Но когда мы приходим ко второму жертвеннику, мы уже прошли крест, стол, светильник и Ковчег. Поскольку мы уже пережили стол, у нас больше нет природного поведения. Но у нас есть Христос как наше жизненное снабжение. Поскольку мы уже пришли к светильнику, у нас больше нет природного зрения. Но у нас есть Христос как наш свет.
Теперь нам нужно увидеть, в чём заключается наше переживание, когда мы приходим к Ковчегу. Ковчег обозначает Христа как Божье свидетельство в противоположность нашему природному существу, которое обозначает завеса, отделявшая Святилище от Святого Святых. Мы должны глубоко осознать, что завеса — это наше природное существо и что эта завеса является противоположностью Ковчега. Наше природное существо состоит из нашего поведения, нашего зрения и наших добродетелей. Это природное существо является завесой, которая противоположна Христу как Божьему свидетельству.
Осознавали ли вы когда-нибудь, что завеса, скрывавшая Ковчег, — это противоположность Ковчега и что эта завеса обозначает ваше природное существо? Здесь мы видим четыре вещи: наше природное поведение, наше природное зрение, наши природные добродетели и состоящее из этих трёх элементов наше природное существо.
Предположим, брат ведёт себя как джентльмен. Он очень хороший муж и отец. У него также есть его природное зрение и обширные знания. Кроме того, он полон добродетелей. Многие будут считать такого брата прекрасным христианином, поскольку он исполнен надлежащего поведения, зрения и добродетелей. Однако такой христианин является полностью природным; он живёт согласно своему природному существу. В результате он не может находиться внутри скинии и молиться у жертвенника курения. Пока он считает себя хорошим человеком, он далеко от скинии. Он, несомненно, не находится в Боге.
Я усвоил всё это благодаря многолетнему опыту. Тридцать лет тому назад я не смог бы сделать это сообщение, поскольку в то время у меня было недостаточно опыта. Мне были известны учения о жертвеннике курения, но они были не более чем доктриной. Я уже отмечал, что я не хочу говорить о жертвеннике курения только с доктринальной точки зрения. Моё бремя состоит в том, чтобы увидеть, что означает жертвенник курения с точки зрения переживания.
Жертвенник курения — это очень глубокий прообраз. Он показывает, что, если мы хотим молиться ходатайствующими молитвами у жертвенника курения, мы должны превратиться в пепел, то есть мы должны стать ничем. Если мы превратимся в пепел, у нас не будет природного поведения, природного зрения и природных добродетелей. У нас не будет природного поведения, заменяющего Христа как наше жизненное снабжение, у нас не будет природного зрения, заменяющего Христа как наш свет, и у нас не будет природных добродетелей, заменяющих Христа как наше курение. Это означает, что мы больше не будем природными. Поэтому в нас не будет завесы. Вместо завесы у нас будет Ковчег — Христос как Божье свидетельство. В результате мы будем пригодны к тому, чтобы ходатайствовать у жертвенника курения. Пройдя через различные этапы в скинии, мы можем теперь прийти и молиться, ходатайствовать, у золотого жертвенника курения.
