Поиск
(Беседа с братьями и сёстрами в Шанхае 6 марта 1951 года, опубликованная в журнале «Открытая дверь» 15 апреля 1951 года.)
Самая важная, видимая проблема последних дней — это единство церкви. Сегодня мы должны увидеть путь единства и как поступать в единстве.
Насколько мне известно, повсеместно существуют четыре вида единства. Из этих четырёх различных путей единства мы, дети Божьи, должны найти один, по которому мы пойдём. У нас должна быть ясность в том, какой из этих четырёх путей соответствует Божьей воле, какой соответствует Писанию, какой является надлежащим путём для церкви и на какой мы должны встать. Остальное мы должны научиться отвергать. Когда мы видим один путь, который от Бога, мы должны отвергнуть другие, которые не от Бога.
Что же это за четыре пути? Во-первых, единство Римского католицизма; во-вторых, «духовное» единство; в-третьих, единство церкви в местности; в-четвёртых, единство независимых конгрегаций.
Во времена Апостолов церкви были разделены согласно местностям. Я думаю, этот вопрос совершенно ясен. Церковь в Иерусалиме, церковь в Антиохии, церковь в Коринфе, церковь в Эфесе, церковь в Филадельфии и церковь в Лаодикии — все они были разделены согласно местностям. Церковь в каждой местности имела своё независимое управление. Поэтому в Библии, в Деян. 14, говорится: «Рукоположивши же им пресвитеров в каждой церкви...», а в Тит. 1 сказано: «...Поставил по всем городам пресвитеров». Пресвитеры (т. е. старейшины) нужны для церкви, а церковь находится в городе. Таким образом, старейшины нужны для церкви в городе. Церковь принимает город в качестве единицы; иначе старейшины в одном городе заботились бы о нескольких церквях или старейшины в одной церкви заботились бы о нескольких городах. Поэтому граница города равна границе церкви, и граница церкви равна границе власти старейшин. Это совершенно очевидно.
Церкви в ранние дни не имели церковного единства большего масштаба. Во времена Апостолов Писания признавали существование «церквей» на этой земле, но не объединяли церкви в «одну церковь». Существовали «церкви», но не их объединение, тогда бы они были одной церковью в единственном числе. Вот почему Павел написал коринфянам: «Мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии». Сегодня, когда Божьи дети говорят о церкви, они всегда говорят о «церкви Божьей», не о «церквях Божьих». В своём представлении они всегда делают церкви одной церковью; поэтому они говорят «церковь» вместо «церкви». Но в понимании Апостолов это были отдельные церкви; поэтому они говорили «церкви Божьи». Апостолы не объединяли церкви на земле в одну церковь; иначе такой фразы, как «церкви Божьи», не существовало бы. Вы помните, что в 1 Кор. 11 и 14 всегда говорится «церкви» — это все равно, что сказать, что церкви Божьи на земле поместные. Они не соединили все церкви Божьи на земле в одну церковь. Таково было положение во время Апостолов.
Позднее, после Апостолов, церковь начала изменяться. Церкви в больших городах начали самопроизвольно накапливать силу. Население большого города было, естественно, больше; поэтому церковь в большом городе становилась сильнее, чем церковь в маленьком городе или деревне. У церкви в большом городе появилась тенденция к тому, чтобы вбирать в себя церкви в маленьких городах и деревнях, так что они становились её сателлитами. Она становилась центром, а они становились придатками вокруг неё. В результате произошли изменения не только в организации, но также в управлении церкви. Первоначально в церкви было несколько старейшин. Церкви в деревнях или небольших городах тоже имели собственных старейшин. Но после кончины Апостолов в ранней церкви появилась группа людей, защищавших такую доктрину: поскольку Апостолы скончались, власть Апостолов была передана старейшинам или епископам, а епископы представляли Апостолов. Это было сделано из почтительности. Поскольку они чтили первую группу апостолов, им было неловко назначить кого-либо другого апостолом. Они не смели употреблять титул «апостол».
Позднее, они назначили одного из многих старейшин в большом городе епископом. Первоначально все старейшины были епископами (блюстителями); каждый был епископом. Термин «старейшина» относится к самому человеку, а «епископ» — к его должности. Но из многих старейшин они выбрали одного, чтобы тот был епископом. Этот епископ стал главой старейшин в своей местности, а также главой всех старейшин в церквях-сателлитах.
Это изменение исходило от церкви в большом городе, которая превратила все церкви в небольших городах и деревнях в свои сателлиты. Позднее в большой церкви появился главный старейшина, и он естественно стал главным старейшиной церквей-сателлитов. Потом его назвали епископом — это вроде бы то же название, что даётся в Библии, но при этом суть его совершенно отличается от библейского. В Библии старейшины были епископами. Павел созвал старейшин Эфеса и сказал им: «...в котором Дух Святый поставил вас блюстителями [епископами]» (Деян. 20:28). В Библии епископы были во множественном числе, старейшины также были во множественном числе. Но сегодня один избирается из многих старейшин, чтобы стать епископом. Только один — епископ, а остальные — старейшины, не епископы. Старейшины более не имеют власти епископа. Меньшие населённые пункты также были объединены вместе и отданы в правление этого одного епископа. Так произошло изменение, в результате которого один человек стал править многими церквями. А затем встал вопрос округов.
На этом процесс не остановился. В то время Римская империя завоевала весь мир, и, естественно, среди церквей церковь в городе Риме выделялась своим размером. Город был не просто большим, но это была столица. Люди со всего света приезжали в Рим, когда хотели увидеть кесаря. Сначала епископ правил многими городами, и в результате появилась окружная церковь. Так как Рим стал очень значительным, римляне говорили: «Мы — столица, и кесарь живёт посреди нас». Вследствие этого епископ в церкви Рима начал править не только старейшинами церкви в Риме, но также старейшинами Римского округа. И он стал не только главой старейшин Римского округа, но и главой епископов различных округов. Он стал папой. Это произошло в результате того, что одному человеку давали одно звание за другим, пока он не достиг вершины иерархии. Сегодня в деноминациях «епископ» означает «блюститель». Глава всех епископов — папа. Вот почему все так жаждут попасть в Рим и быть епископом там, поскольку, становясь епископом в Риме, человек сразу же становится епископом всего мира, главой всех старейшин в мире. Как только человек становится епископом в Риме, он сразу же становится папой, представляющим Христа. Эта тенденция продолжала развиваться до четвёртого века, когда её развитие достигло завершения. К тому времени «церкви», о которых говорилось в Библии, уже не существовали; все они стали «одной церковью». Церкви во всем мире стали одной церковью. С того дня «церкви Божии», упомянутые в Библии (1 Кор. 11:16), больше не существовали и больше не упоминались; «церкви святых», упомянутые в Библии (1 Кор. 14:33), также больше не существовали, больше не упоминались, и никто о них больше не слышал. Все они стали одной церковью Рима, и все церкви по всему миру стали филиалами Рима. Церквей местностей больше не было.
Было ли у них на то основание в Писании или нет? Их основанием в Писании было то, что дети Божьи должны быть едиными. Они думали, что у Господа была только одна церковь на земле; поэтому они объединились в «одну церковь». Но они забыли, что в Библии были «церкви».
Мы должны обратить внимание на положение, воцарившееся после того, как появилась Римская католическая церковь. Мы уже знаем, что Римская церковь была полна ереси, идолов, нечистоты и грехов. Тогда почему на протяжении одиннадцати столетий не нашлось братьев и сестёр, которые бы встали, чтобы покончить с этой ситуацией? Неужели ни один брат или сестра не видели ересей? Неужели они не видели идолов? Неужели они не видели грязных грехов? После четвёртого века в течение одиннадцати столетий наверняка были некоторые, кто видел ереси, идолов и грязные грехи, но ни один не осмеливался покончить с ними! Они боялись, что, покончив с этими вещами, они сразу же разрушат «единство». «Церковь едина, — говорили они, — если мы начнём уничтожать идолов, то церковь разделится». Они считали, что грех идолопоклонства велик, но грех разрушения единства был ещё больше. Поэтому они предпочитали сами отвергать идолопоклонство, но не высказывались об этом открыто. Они боялись, что открытая критика может разрушить единство. Они знали о ересях, и они знали об идолах; более того, они ненавидели ереси и ненавидели идолов. Но ещё более ненавистным для них было разрушение единства. Поэтому они просто сами избегали этих ересей и идолов, но не осмеливались пустить в ход какое-либо слово, сообщение или действие, чтобы не разрушить единства. На протяжении тысячи ста лет никто не сделал никакого шага; они продолжали сохранять единство церкви.
До времени Реформации Мартин Лютер не думал об образовании другой церкви. По его мнению, это было бы серьёзным грехом. Поэтому вначале единственное, что он собирался сделать, это улучшить Римскую католическую церковь; у него не было мысли об образовании другой церкви. Образование другой церкви стало вынужденным шагом, сделанным позднее в истории. Фактически Лютер собирался лишь улучшить Римскую католическую церковь; у него не было намерения образовывать новую церковь.
Здесь мы видим одну вещь: Римская католическая церковь верит в единство церкви во всем мире. Она верит, что во всем мире должна существовать только одна церковь. Вот почему на протяжении долгой истории Рима дети Божьи в основном забыли, что в Библии были «церкви» во множественном числе. Они хотели иметь церковь только в единственном числе. Поэтому, когда Лютер поднялся, единственное, что он видел, даже он, — это одна церковь на земле. Он не видел, что в Библии у Бога есть церкви. Таким образом, единство, которого они требовали, заключалось в том, что церкви на земле становятся одной церковью, международной, всемирной, вселенской церковью. Неважно, где эта церковь находится, она всегда является Церковью Рима. В Шанхае она является Церковью Рима; в Москве она является церковью Рима; в Лондоне она является Церковью Рима; в Берлине она также является церковью Рима. Где бы она ни была, она всегда является Церковью Рима. Она не называет себя Церковью Рима; её собственное название — Католическая церковь, Общая церковь. Мы называем её Церковью Рима, потому что мы знаем, что она произошла из Рима. Почему она называет себя Католической церковью? Потому что это подразумевает, что она объединённая, вселенски общая, включающая всех в себя. В Китае она называется Общей церковью («Кунчжао»). Но слово «католический» по-латыни значит «вселенский», «общий», оно указывает на отсутствие каких бы то ни было расовых или окружных различий. Неважно, где она находится, она всегда одна — одна в Англии, одна в Японии и одна в России. Если она происходит из Рима, она называется Католической церковью. В результате существует только «одна церковь» на земле.
Сегодня мы должны со всем вниманием и тщательностью изучить Писание пред Богом, чтобы удостовериться, является церковь на земле одной церковью или нет. Если есть только одна церковь, то мы должны сказать, что поместная церковь ошибочна, более того, многочисленные деноминации в Протестантизме также должны исповедать, что они ошибочны. Если есть только одна единственная церковь, нам всем необходимо возвратиться в Рим; если мы не возвратимся, мы будем не правы. Поэтому мы должны изучить Писания, чтобы увидеть, правы мы или нет.
Я знаю некоторых протестантских друзей, которые говорят, что церковь на земле одна и что наши церкви в разных местностях ошибочны. Они говорят, что церковь всегда одна. Пожалуйста, заметьте, что их слово осуждает их самих. Если церковь только одна, то нет оправданий для существования каких-либо их деноминаций. Если церковь только одна, то, независимо от того, где она существует, она должна быть церковью Рима. Согласно численности, они самые большие; согласно истории, они самые старшие; согласно организации, они едины. Если должна быть только одна церковь, если церковь Бога или церковь Христа должна быть церковью в единственном числе, то, возвратившись в Рим, мы поступим правильно и в соответствии с учением Библии. Однако Библия учит не так.
В прошлом столетии жил известный английский пастор Джон Х. Ньюман, современник Дж. Н. Дарби. Он был не только благочестивым человеком, но и с интеллектуальной точки зрения он обладал превосходным умом, и он написал много книг. Он считался одним из известнейших людей в Англиканской церкви. Гимн «Веди, нежный свет» был написан им. Поскольку он верил, что в мире есть только одна церковь, он начал движение в Англиканской церкви за возвращение в Рим. Конечно, у него ничего не вышло, потому что в Отк. 2 и Отк. 3 ясно показано, что Сардис не может вернуться в Фиатиру. По его представлению, поскольку церковь одна, то самое логичное — это оставить Англиканскую церковь и присоединиться к Римской церкви. Его приняли как члена церкви, а затем повысили до кардинала Англии. Как вы знаете, кардинал по титулу следует за папой. Он был не только епископом, но и кардиналом, единственным в Англии, архиепископом большого округа. После смерти папы новый папа избирается из десятков кардиналов. Многие люди сожалели о Ньюмане, но я, читая его книги, чувствовал, что его начало и его конец были последовательными. Я не говорю, что он был прав, но его поведение соответствовало его доктрине. Он верил только в одну церковь, поэтому он вернулся в Рим. Вы не можете верить в одну церковь и при этом оставаться в деноминациях. Вы не можете исповедовать, что церковь одна, и быть пастором в Англиканской церкви или старейшиной в Пресвитерианской церкви. Ньюман же был абсолютно последователен и лишён противоречий. Его конец сочетался с его началом. В этом аспекте многие люди в деноминацих не могут сравниться с ним.
Говорила ли когда-либо Библия, что на земле есть только одна церковь? Нет. Библия показывает, что на земле Бог основывает церкви, то есть, как мы уже упоминали, одну церковь в каждой местности. Вот важный момент, который мы должны отметить перед Богом: в Библии церкви существовали во многих местностях; Бог никогда не объединял их в одну церковь.
Можем ли мы это доказать? Да. Рассмотрим этот вопрос с трёх сторон. Во-первых, после того как римляне завоевали Иудею, она из государства превратилась в провинцию Рима. В округе, провинции, Иудея существовало много церквей, по одной в каждой местности. Когда Библия повествует о церквях в Иудее, она не говорит «церковь в Иудее», но «церкви в Иудее» (1 Фес. 2:14). Видели ли вы когда-нибудь, как важно слово «церкви»? Хотя все церкви существовали в одной провинции, одной церкви провинции не было. Если бы они были церковью провинции, то они были бы упомянуты как церковь Иудеи, а не церкви Иудеи. Поскольку в Библии говорится о церквях в Иудее, значит, там было много отдельных церквей, а не объединение из многих церквей, ставших одной церковью Иудеи. Ничего похожего на объединённую церковь там не было.
Во-вторых, мы можем рассмотреть ещё одно место — Галатию. Галатия — это не название города, но, подобно Иудее, название провинции. Когда Библия упоминает Галатию, она говорит не о «церкви» в Галатии, а о «церквях» в Галатии (1 Кор. 16:1), не церковь в единственном числе, но церковь во множественном числе. Из этого следует, что в Галатии не произошло соединения нескольких церквей для образования одной церкви. Они по-прежнему были церквями.
В-третьих, самой большой провинцией в то время была Азия. Мы видим, что в Азии были важные церкви: Эфес был в Азии, Колоссы были в Азии и Лаодикия была в Азии. Не считайте Лаодикию плохой, раз Библия не даёт о ней хорошего отзыва. На самом деле, вначале Лаодикия была очень хорошей и также была очень большим городом. В Азии было много церквей (1 Кор. 16:19), но они не объединились в церковь в Азии; напротив, в Отк. 1 (греч.) говорится: «семь церквей в Асии». Следовательно, в Библии нет объединённой церкви. Церкви в одной провинции не объединялись, и церкви во всем мире не объединялись вместе. Библия нигде не указывает, что церкви в каждой провинции должны объединиться в одну церковь, что церкви в каждой стране должны объединиться в одну церковь или что церкви каждого континента должны объединиться в одну церковь. Такой церкви в Библии нет. Нет в Библии указания на то, что все церкви во всем мире должны объединиться в одну церковь. Ничего подобного в Деяниях не сказано.
Более того, что говорил Павел, когда упоминал церковь в Посланиях? Например, в 1 Кор. он упоминал «церкви Божьи» (11:16) и «все церкви святых» (14:33 греч.), — речь идёт не об одной церкви, а о многих церквях. Церковь, составленная из всех святых, это не церковь, но церкви святых. Здесь трое-четверо братьев и сестёр становятся церковью, и там трое-четверо братьев и сестёр становятся церковью — они являются церквями святых. Библия ясно упоминает церкви Божьи и церкви святых. Поэтому совершенно очевидно, что Бог не думает об объединении всех церквей в одну церковь.
Во всем, что Бог желает совершить, Он сначала должен сделать две вещи: должна быть проповедана доктрина, и её должны воплотить Апостолы. Но мы никогда не слышали о доктрине объединения церквей. Извините меня за такие слова, но я изучал Библию много раз, и я никогда не видел в ней доктрины, показывающей только одну церковь на земле. Никогда не видел я также, чтобы Апостолы осуществляли что-то подобное. Господь сделал Апостолов полностью послушными людьми; Он не позволял им иметь свои собственные мнения и действовать самим по себе. Все, сделанное Апостолами, было сделано в послушании Господу, поэтому они имели право быть Апостолами. Если бы они имели свои собственные мнения и действовали сами по себе, Бог не признал бы то, что они делали, Своей работой, потому что между ними существовал бы разрыв. Бог требовал, чтобы они повиновались Ему полностью и были посвящены Ему абсолютно, тогда Бог мог признать то, что они делали, Своей собственной работой. Поскольку Апостолы не объединяли все церкви на земле в одну церковь, то среди них мы не можем найти себе пример такой работы. И у нас нет учения об этом в Писании. Если бы Бог намеревался объединить все церкви на земле в одну большую, великую церковь, почему Он не сделал этого руками таких людей как Пётр, Иаков, Иоанн и Павел? Почему Он ждал ещё три-четыре столетия, чтобы совершить это через папу? Я верю в пример Петра и Павла, но я не верю в пример папы; я верю в сделанное Петром и Павлом, но не в сделанное папой; я верю в этих Апостолов, которые были полностью для Господа, но не в тех пап. Мы ни в коем случае не можем следовать за ними. Именно поэтому я не верю в Церковь Христа в Китае. Церковь является поместной. Есть только «церкви» Христа в Китае, а не «Церковь» Христа в Китае. Братья, вы видите разницу? Должны существовать только церкви в Китае, а не Церковь в Китае. Должна быть одна церковь в Шанхае, одна церковь в Тяньцзине. Вполне может быть 8000 или 9000 церквей по всему Китаю. Но совершенно невозможно сделать их одной церковью в Китае. Итак, мы видим здесь один принцип: Библия не содержит никакой заповеди или примера объединения всех церквей на земле в одну организованную, официальную церковь. Напротив, все примеры и все учения в Библии показывают, что церкви являются поместными и существуют во множественном числе.
По этой причине, если я ищу Бога, я не могу присоединиться к Римской католической церкви. Я вижу, что это мирская организация, в которой все церкви во всем мире объединены в одну церковь, и в этой одной церкви папа действует как император, а кардиналы как князья в каждой стране. Поскольку они подобны мирской организации, мы ни в коем случае не можем присоединиться к ним. Когда мы говорим с братьями и сёстрами в различных местностях о единстве церкви, мы должны сказать им, что наше единство — это не единство Римской католической церкви. Сегодня на этой земле есть единство, которое является единством Римской католической церкви. Оно не годится, потому что оно не от Бога. В истории мы видим, что оно было произведено человеком; это не то, что хочет совершить Бог.
Существует второй вид единства, который можно найти во всем мире и который называется «духовным» единством. Каково определение этого духовного единства и откуда оно происходит?
Первоначально Римский католицизм был государственной религией Римской империи. Термин «государственная религия» имеет очень интересное определение: он означает религию страны, установленную страной, королём или императором для народа этой страны. Другими словами, раз человек рождается подданым какой-то страны, он становится членом религии этой страны. Если человек является Римским гражданином, он автоматически вступает в Римскую религию. Либо человек не имеет никакого гражданства и потому не относится к религии ни одной страны, либо он рождён гражданином какой-то страны и, следовательно, является членом религии той страны. Хочет он того или нет, он должен верить в эту религию. У него нет права выбора — выбор был сделан императором. Если он в средствах к существованию зависит от страны, то он должен верить в религию этой страны. После того как Римская империя приняла Римский католицизм как государственную религию, число членов Римской католической церкви стало равно населению Римской империи. Прежде число членов церкви было равно числу тех, кто покаялся, был возрождён и крещён. Теперь ни от кого не требовалось рождаться заново, чтобы войти в церковь; если человек родился в этой стране и его отец был римлянином, он имел право стать членом Римской религии. Например, мой отец китаец, и я родился от моего отца. Мне не нужно проходить процесс натурализации, чтобы стать китайцем, так как я уже китаец по рождению. Это в точности относится и к Римской католической церкви: если вы родились римлянином, вы член Римской католической церкви. Рождённый от плоти становился чадом Божьим. Это полностью перевернуло слово в Ин. 1: рождение от Бога, принятие Господа Иисуса сделалось необязательным, его заменило рождение от крови, от хотения плоти и от хотения мужа. Если вы были римлянином, вы были членом Римской католической церкви. Такова была Римская католическая церковь.
Позднее, когда появился Протестантизм, Мартин Лютер собирался только слегка реформировать Римскую католическую церковь, он не думал основывать новую церковь. Основание новой церкви произошло не по религиозным причинам, а по политическим. Поскольку Римский папа правил всем миром, то даже императоры боялись его. В представлении папы императоры должны были править человеческим телом, в то время как он должен править человеческой душой. Его телом управлял император, в то время как душой императора управлял он. Хотя кесарь был величайшим императором, он ничего не мог сделать с папой; папа правил им. Папа мог закрыть дверь в небесное царство; тогда никто не смог бы войти туда, даже король. Папа правил всем миром. Поэтому короли всех государств очень боялись его. Они были королями, но все равно был некто, правивший ими. Они были королями, но над ними был некто, кто был их королём. Папа был верховным императором всего мира. Поэтому, когда Лютер собрался реформировать церковь, эти короли почувствовали, что у них есть возможность отделить свою церковь от Рима. Они не хотели, чтобы он правил их душами; они хотели править сами. Они хотели получить другую церковь, над которой папа не имел бы власти. А то получалось, что иногда папа даже изменял их указы. Он просто издавал другой указ, и люди не смели ослушаться его, потому что непослушание папе означало, что их души отправятся в ад. Поэтому, когда появился Лютер, короли почувствовали, что это их шанс. Доктрина, которую проповедовал Лютер, заключалась в том, что люди должны спастись, быть оправданы по вере, чтобы приблизиться к Богу. Но за его спиной стояли короли и князья, ждавшие от него решительных действий, чтобы оказать ему поддержку силой. Увидев ситуацию, папа применил силу для ареста реформаторов. Короли тут же ухватились за эту возможность и послали войска в бой. Сражение было жестоким. После него не только доктрина, но и церковь отошла от Римской католической церкви. Что же получилось в результате? Все, что защищал Лютер, стало церковью Германии в Германии, церковью Голландии в Голландии и церковью Англии в Англии. Первоначально Рим был самой большой империей в мире, в состав которой в числе других входили Германия, Голландия и Англия. Но в конечном итоге у Германии появилась Лютеранская церковь, у Голландии — Голландская Реформированная церковь, у Англии — Англиканская церковь. Они также были государственными церквями, но они были меньше.
В настоящий момент всякий, рождённый от родителей британцев, является членом Англиканской церкви. Как только человек появляется на свет из чрева своей матери, он автоматически становится членом Англиканской церкви. Именно поэтому существует крещение младенцев. Младенца необходимо зарегистрировать в церкви. Поскольку он британец, он автоматически является членом Англиканской церкви. Верить не обязательно. Вопрос только в том, был он зарегистрирован или нет. Если зарегистрирован, то он — член. Можно быть урождённым англичанином и урождённым христианином.
Позднее, когда были воздвигнуты независимые церкви, им пришлось, прежде всего, покинуть Англиканскую церковь. Эти независимые церкви были названы «раскольниками», что означает, что они откололись от государственной церкви. Первоначально они были в государственной церкви, но теперь, поскольку они хотели выйти, им сначала пришлось оставить эту церковь, чтобы присоединиться к другой. Если человек хотел присоединиться к Уэслианской Церкви, он сначала должен был оставить Англиканскую церковь. Они были раскольниками, иначе бы они не вышли.
На этом этапе возникла проблема. Поскольку и Римская католическая церковь, и Протестанская церковь были государственными церквями, они, естественно, производили много неспасённых людей. Человек не может быть спасённым по рождению. Если можно быть спасённым по рождению, все, что нам нужно сделать, это объявить христианство государственной религией Китая, и все китайцы будут христианами. Тогда становиться христианином посредством возрождения было бы не нужно. Однако это невозможно. Родиться — это одно, а возродиться — это совсем другое. Поэтому в результате все государственные церкви были наполнены неспасёнными людьми. Благодарим Бога, там также было много спасённых. Но эти неспасённые люди, независимо от того, каким образованием и окружением вы их обеспечите, все равно не спасены.
Вопрос перед нами стоит следующий: является Англиканская церковь церковью или нет. Если это церковь, как может в ней быть столько неспасённых людей? Это, конечно, весьма странно! В этой церкви есть неверующие, и притом их весьма много — как это может быть? Вследствие этого появилась определённая доктрина, а именно: церковь бывает двух видов, одна видимая, другая невидимая; одна — церковь с формой, а другая — церковь без формы. Церковь, которая упоминается в Писаниях, невидимая и духовная, но церковь, которая у нас есть сейчас, видимая и с формой. В видимой церкви есть ложные христиане; в духовной церкви все настоящие. Братья, мы должны знать, что все доктрины имеют своё происхождение. Доктрина о духовной церкви, видимой и невидимой церкви, возникла именно так, как мы описали. Поскольку человек произвёл столько ложных верующих, видимая церковь, конечно, не заслуживает доверия. Поскольку человек поймал всех британцев в одну сеть, там, конечно, была и «хорошая рыба», и «худая рыба». Это неправильно. Писания учат, что церковь есть Тело Христово, и Христос — Глава церкви, следовательно, только верующие могут быть церковью. Как могут быть в церкви неверующие? Поскольку многочисленные неверующие наполнили церковь, ничего не оставалось делать, кроме как придумать доктрину о существовании двух видов церкви, видимой и невидимой. Видимая церковь не заслуживает доверия, в то время как невидимая — истинна. Такая доктрина не могла не появиться! Для них она была жизненно необходима, иначе им некуда было бы идти. Братья, вы видите, что подобная доктрина должна была появиться? Видимая церковь стала столь распущенной, что в ней можно было найти что угодно. Поэтому они были вынуждены произвести такую доктрину.
Они приводили такой отрывок из Писаний: после того как Господь посеял семя, Сатана также посеял плевелы. Сегодня нам следует не удалять плевелы, но оставить «расти вместе то и другое» (см. Мф. 13:24, 30). Они говорили, что невидимые, духовные — это те, кто был возрождён, среди них нет ни одного ложного. Среди видимых есть плевелы, которые не следует удалять. Многие братья и сестры, читая этот отрывок, думали, что они правы, что есть такое различие между видимой и невидимой церковью. Они не поняли, что эту ошибку нельзя покрыть доктриной о видимой и невидимой церквях, потому что придумавшие эту доктрину включили в церковь слишком многих. Говоря о росте пшеницы и плевелах, Господь Иисус имел в виду, что они растут вместе в мире (Мф. 13:38), а не в церкви! Поскольку они расширили церковь до размеров мира, плевелы, естественно, находятся в церкви. Вследствие этого их единственным выходом было объяснить, что церковь в Писаниях является и видимой, и невидимой, и с формой, и без формы. Англиканская церковь слишком большая; церковь в Библии состоит только из духовных, возрождённых людей.
Каково было состояние церквей на земле в Отк. 2 и Отк. 3? Они были семью золотыми светильниками. Что такое золотой светильник? Это место, откуда сияет свет. Когда Господь Иисус был на земле, Он сказал: «Так да светит свет ваш пред людьми». Если свет светит, но люди не могут видеть его, какая от него польза? Сегодня, поскольку в зале горит этот видимый свет, мы можем находиться здесь; но если бы он был невидимый, что бы мы здесь делали? Свет, который нельзя увидеть, это просто смех. Как может свет быть невидимым? Более того, если свет видимый, он должен иметь форму; он не может быть без формы. Свет без формы — это ложь. Церковь на земле должна быть видна людям. В Библии нет мысли о том, что церковь нужно сделать невидимым светом. Но сегодня церковь, о которой они говорят, это даже не светильник, спрятанный под сосудом, но светильник, сияющий невидимым светом! Слово, сказанное Господом Иисусом, совершенно ясно. Он сказал: вы — свет мира; вы подобны городу, стоящему на горе, который нельзя спрятать (Мф. 5:14). Это что-то видимое, а не невидимое. Господь хочет, чтобы мы были явлены на земле и видны людям.
Поэтому вы должны видеть, что то, что они называют внешней церковью, в действительности является миром. Поскольку они настаивают на вывеске «церковь», им приходится объяснять, что внутри этой внешней церкви есть ещё одна церковь. Но церковь, упомянутая в Слове Божьем, выходит из мира и отделяется от него. Если так, то мы признаем существование лишь духовной церкви и отвергаем внешнюю церковь.
В чем же тогда заключается сегодня проблема? Есть много братьев и сестёр, полагающих, что единство сегодня среди нас, христиан, является «духовным» единством. Что это за духовное единство? Это то, что некоторые люди в церкви духовны, а некоторые нет. Таким образом, в каждой церкви есть внешняя церковь, а также есть духовная церковь. Духовное единство подразумевает, что одна группа духовных братьев имеет общение с другой группой духовных братьев, и все они становятся едиными друг с другом. Сегодня духовное единство требуется по той причине, что некоторые принадлежат к миру. Если бы все были рождены от Слова Божьего, то все самопроизвольно имели бы общение друг с другом, и вопрос о духовном единстве никогда бы не возник.
Этот вопрос очень важен, потому что он касается основной проблемы. Например, если вы спросите человека из деноминации, сколько у него неспасённых, он, наверно, скажет, что около половины. В некоторых деноминациях вам скажут, что будет неплохо, если один из десяти окажется спасённым. Такая церковь не очень отличается от государственной. Они похожи на луковицу, имеющую много слоев, которые можно счистить. При этом имеется в виду, что девять внешних слоев ничего не значат; важна только середина. Несомненно, принцип деноминаций — это тот же принцип государственной церкви, потому что многие среди них не принадлежат Господу. Поэтому их общение ограничено духовными людьми, а не всей церковью. Если бы общаться предстояло всей церкви, то в общение были бы включены многие неверующие. Поэтому они не могут принять всю церковь в качестве границы своего духовного общения. Но Библия включает всю церковь в качестве границы её общения. Из-за того что граница церкви определена не чётко, состояние церкви неясное. В результате им требуется «духовное» общение.
Сегодня в мире много странных церквей, потому что в них привели многих нехристиан. Поскольку в «церкви» находится много неверующих и ложных христиан, то им приходится поддерживать невидимое общение; все их общение невидимое. Так что они говорят, что они имеют общение только в сердце. Такая потребность появилась вследствие ошибки. Вы должны понимать это и быть проницательными. Поскольку их положение неправильно, им требуется «духовное» единство. Если вы занимаете правильное положение, вы уже едины. Если церковь правильна, невидимое станет видимым, и в невидимом общении нужды не возникнет. Господь сказал, что церковь это светильник, но если вы утверждаете, что это невидимый свет, то это действительно странно. Подобное духовное общение и духовное единство появились из-за того, что было допущено смешение неверующих с церковью.
Эта проблема включает в себя две стороны: во-первых, с точки зрения государственной церкви, которую мы только что рассмотрели, во-вторых, с точки зрения раскольников, которых мы рассмотрим сейчас. Многие не одобряли государственную церковь. Они не только не одобряли её, но и противостояли ошибкам государственной церкви. Таковыми были баптисты, пресвитериане и уэслиане. Уэслиане считали, что проповедовать можно везде. Раскольники, подобные им, восставали и на основании своих разногласий образовывали церкви, чтобы поддерживать истину. Так появились Баптистская церковь, Пресвитерианская церковь, Уэслианская церковь, Квакерская церковь, а позднее за ними последовали тысячи групп. В Англии их называли раскольниками. В Российской империи государственная церковь называлась Русской православной церковью, а остальные назывались деноминациями. Все эти братья поднялись за истину. Это хорошо! Мы благодарим Бога. Но, с другой стороны, мы сожалеем, что, образовав церкви для поддержания Божьей истины, они вызвали разделение церкви Божьей на несколько тысяч частей.
Позднее ситуация постепенно изменилась. В первом поколении обе стороны много спорили. Например, Уэсли ожесточённо спорил с Англиканской церковью. Но в третьем и четвёртом поколениях споры улеглись, и они мало чем отличались друг от друга. Прежде они не приветствовали друг друга и не общались друг с другом, но сегодня они даже молятся вместе. Другой пример. Объединённая христианская церковь была первоначально в составе Уэслианской церкви, она требовала от уэслиан принять доктрину о божественном исцелении. Они так ожесточённо спорили по этому вопросу, что позднее разделились. Сегодня, в третьем поколении, они уже не спорят. Вначале разница между ними была велика, но теперь она небольшая. Некоторые люди в Объединённой христианской церкви верили в излияние Святого Духа и говорение языками; поэтому они вышли и основали Пятидесятническую церковь. Сначала споры между ними были тоже ожесточёнными, но позднее это уже не имело значения.
Сегодня все эти церкви уже сформированы. Из-за крещения люди образовали Баптистскую церковь, из-за Лютера люди образовали Лютеранскую церковь, из-за Кальвина люди образовали Пресвитерианскую церковь, из-за Уэсли люди образовали Методистскую церковь и из-за Симпсона люди образовали Христианский и миссионерский альянс. Но в Библии вы не найдёте случая, чтобы церковь основывалась на определённой доктрине. И доктрины, о которых люди спорили сильнее всего, не были, согласно Апостолу Павлу, главными проблемами. В Рим. 14 Павел сказал, что ничего страшного, если один человек соблюдает один день, а другой соблюдает другой день. Все эти люди слабы в вере. Но они не должны разделяться из-за доктрин. Некоторые отказываются есть мясо, потому что слабы в вере; поэтому они вправе есть овощи. Павел не образовывал вегетарианской церкви, и он не образовывал мясоедской церкви. Некоторые едят зелень, а некоторые едят мясо. Павел сказал, что здесь нет проблемы; мы принимаем тех, кого Господь принимает (Рим. 14:3). Если он ест зелень, он брат; если он ест мясо, он все равно брат. Если он соблюдает этот день, он брат; если он соблюдает другой день, он все равно брат. В Библии нет примера образования церкви на основании доктрины.
Что в таком случае согласно Библии служит основой для основания церкви? Единственное требование содержится в Рим. 14: «Принимайте... потому что Бог принял его» (ст. 1, 3). Мы должны принимать всякого, принятого Богом. Мы принимаем его, потому что Бог принял его. Он уже имеет жизнь Бога. Прежде он был грешником, но теперь он пришёл к Господу. Единственный вопрос, который нам необходимо задать, это принял он Господа или нет. Если он принял, то дальнейшие расспросы излишни. Что касается того, как ему следует вести себя как христианину, мы должны помочь, используя учения Библии, но мы не можем отказать ему и выставить его из церкви. Некоторые верят в крещение окроплением; они лучше тех, которые не крестят вообще. Некоторые крестят, растирая капли воды; другие крестят погружением. Библия изображает, как Филипп и евнух вошли в воду и как Господь Иисус вышел из воды. Вхождение в воду и выход из неё подразумевает крещение погружением. Однако некоторые люди сегодня погружают в воду только свои руки, а не тело. Согласно Писаниям, мы должны быть погружены. Сегодня некоторые крестят, растирая воду. Мы не можем сказать им, что они принадлежат к «водорастирательной церкви». Мы не можем основывать церковь на доктрине. Независимо от того, был ли брат крещён погружением или растиранием воды, мы можем задать только один вопрос: был ли он принят Богом? Если все они приняты перед Богом, независимо от того, были ли они крещены погружением, растиранием воды или даже совсем не крещены, как мы можем не принять их? Если мы собираемся провести с ними вечность, как можем мы не принимать их сегодня? Как можем мы позволить брату идти своим путём из-за того, что мы не можем принять его недостатки? Так не должно быть! Библия показывает, что церковь включает всех, кого принял Господь.
Более того, Павел в Рим. 14 сказал: «Немощного в вере принимайте», а не отвергайте. Мы признаем, что брат немощен, но мы должны не отвергать его, а принимать его. Часто мы совершаем ошибку, рассматривая, столь же сильна его вера, как наша, или нет. Если его вера столь же сильна, то он может следовать за нами. Но нам необходимо увидеть, что мы должны принимать немощных в вере. Если мы отвергнем их, то самое большое, мы сможем не допускать их в церковь в течение нескольких десятилетий. После этого мы больше не сможем не допускать их. Вы не можете отлучить их; они — наши братья навсегда. Мы должны осознать, что разделять церковь из-за доктрин неправильно. Предположим, брат в церкви в Сиане ест зелень. Что вы скажете? Вы можете только задать один вопрос: спасён ли этот человек? Если он спасён и продолжает свою растительную диету, мы должны позволить ему делать это. Другими словами, он принял ту же самую жизнь, какую имеем мы; поэтому, независимо от того, на что он делает упор, мы должны принять его. Единственное, что мы должны делать с теми, кто немощен в вере, это помогать им учениями Библии, но нельзя отделяться от них, образуя другую церковь.
Так называемые деноминации появились в результате разделения из-за доктрин. Люди берут доктрину из Библии, проповедуют её и образуют деноминацию вокруг неё. Вследствие этого есть Пятидесятническая церковь, Лютеранская церковь, квакеры и т. д. Квакеры отстаивают определённое движение (quake — трепетать, дрожать), лютеране — определённую доктрину, пресвитериане — определённую организацию, а конгрегационалисты — определённую независимую конгрегацию. Это не работа Господа, но результат человеческих идей, разделивших детей Божьих на столько деноминаций. Многие думают, что хорошо иметь деноминации. Знаете почему? Потому что это удобно! Братья! Если вы спросите меня, нравятся мне, с точки зрения плоти, деноминации или нет, я скажу: «Да, они мне нравятся, потому что все чётко очерчено. Те, кому нравится говорить языками, могут пойти в церковь языков, те, кому нравятся независимые конгрегации, могут пойти в конгрегационалистскую церковь, и те, кому нравится крещение окроплением, могут пойти в церковь, где делают это». Но Библия учит, что в каждой местности должна быть только одна церковь. В Коринфе есть только одна церковь, в Эфесе есть только одна церковь и в Шанхае должна быть только одна церковь. Этот путь не столь удобен, потому что каждый должен любить самых разных братьев! Попытки любить многих братьев, не похожих на меня, приводят к частым трениям и многочисленным урокам. У вас свои предложения, а у меня свои предложения; у вас свои идеи, а у меня свои идеи. Было бы очень удобно, если бы у вас была своя церковь, а у меня — своя. Нам неудобно быть вместе в одной церкви и любить там друг друга. Всем этим многочисленным трудностям сопутствует много уроков; чем больше трудностей, тем больше любви друг ко другу. Даже если мы недовольны друг другом, мы все равно не можем избежать друг друга. Нравится нам это или нет, мы все равно должны быть вместе с братьями. Вы должны преодолеть плотских духовными, победить все различия любовью и покрыть все трудности благодатью. Иначе церковь никогда не будет утверждена.
Что нам делать, коль сегодня уже есть деноминации? Мы свидетельствовали, что нехорошо Божьим детям иметь деноминации и разделения. Нехорошо, если у вас одно разделение, а у меня другое. Божьи дети не должны формировать разделения; напротив, Божьи дети должны любить друг друга и быть вместе. Мы говорим это тридцать лет — с 1921 года. Действенно ли это слово? Да. Хотя вначале мы столкнулись с большим противодействием и сталкиваемся с ним в какой-то степени и до сих пор, противодействие все-таки ослабело. Вначале они пытались встать на защиту деноминаций, но сегодня их упорство становится слабее и слабее. Теперь они говорят: «Мы хотим иметь духовное общение». Но мы увидели, что это духовное общение представляет собой произведение двух факторов: во-первых, государственные церкви, в которых маленькая церковь находилась внутри большой церкви, истинная церковь внутри ложной церкви, невидимая церковь внутри видимой церкви; церковь реальности внутри церкви наружности; во-вторых, разделения, вызванные различиями в доктринах. Теперь они отыскали что-то посередине — иметь «духовное» общение друг с другом. Давайте посмотрим, правильно или неправильно такое «духовное» общение.
По сравнению с отсутствием общения между деноминациями «духовное» общение — это, конечно, прогресс. Благодарение Богу! За эти годы обстановка в Китае определённо изменилась. Но может ли «духовное» общение заменить общение церкви, установленное в Библии? То, что они называют «духовным» общением, это ненастоящее духовное общение; они лишь заимствуют этот термин. Что такое «духовное» общение, о котором они говорят? Например, вот у нас несколько чашек. Первоначально Божья цель состояла в том, чтобы все они были объединены в одно, чтобы быть одной чашкой. Но они совершили ошибку и разделились на много чашек. «Духовное» общение — это общение, которое сохраняет деноминации. Что такое деноминационализм? Это когда у меня своя чашка, у тебя своя чашка и у него своя чашка. Что такое «духовное» общение? Это когда вы протягиваете руку над своей чашей, и я протягиваю руку над своей чашей для рукопожатия над краями. Отделяться друг от друга посредством разделений — это деноминационализм. Пожимать руки — это «духовное» общение. Оставаясь внутри деноминаций, мы хотим иметь «духовное» общение друг с другом. Если мы не пожимаем друг другу руки над забором, то мы сектантские и деноминационалистские. Но учение Библии состоит в том, что не должно быть ни сект, ни деноминаций. Однако сегодня есть братья, которые все равно хотят сохранять разделения, но если при этом нет общения, их совесть не даёт им покоя. Поэтому они протягивают руки над забором, чтобы пожать руку по другую сторону. Такова сегодня доктрина о так называемом «духовном» общении.
В отношении этого вопроса я чувствую тяжесть внутри. Братья, позвольте мне сказать одно слово: если деноминации соответствуют Писанию, мы с вами должны любой ценой поддерживать деноминации. О, если это — Божья заповедь, то кто может отменить её? Мы должны учиться следовать Богу, а не человеку. Но если деноминации неправильны, мы должны искоренить их. Мы не можем, с одной стороны, исповедовать, что деноминации неправильны, а с другой стороны, все-таки поощрять их. Мы не можем, с одной стороны, говорить, что деноминации неважны, а с другой стороны, все-таки сохранять их. Раз деноминации неважны, их нужно разрушить и упразднить. Мы не можем, с одной стороны, желать общения, а с другой стороны, все-таки иметь общение над заборами. Если мы действительно желаем общения, мы должны сломать заборы и общаться. Если мы хотим служить Богу и чувствуем, что всем Божьим детям следует иметь общение, мы должны снести все заборы и общаться. Если заборы правильны, то надо строить заборы не только в три метра, но и в три тысячи метров высотой. Мы должны быть тщательными и безусловными перед Богом. Если деноминации верны, то мы должны прилагать тысячекратное усилие — это будет правильно. Если деноминации ошибочны, то самое правильное с нашей стороны — это снести их. Если вы чувствуете, что деноминации неправильны, и все-таки хотите сохранять заборы и пожимать руки над заборами, то это отличается от принципа, по которому люди служат Богу. Основной принцип, по которому мы служим Богу, состоит в следующем: если вы считаете, что деноминации правильны, вы должны поддерживать их; если вы считаете, что они неправильны, вы должны сломать их. Если, с одной стороны, вы хотите поддерживать деноминации, а с другой — вы пытаетесь сломать их, то чего вы вообще намереваетесь достичь? Мы должны прийти к тому, чтобы показывать другим, что их действия не соответствуют воле Божьей. Говорите за себя. Если вы чувствуете, что деноминации правильны, вам следует помогать им. Если вы чувствуете, что деноминации неправильны, тогда, пожалуйста, снесите их — не просто сделайте заборы ниже, но снесите их полностью. Если деноминации правильны, мы должны строить заборы выше, так, чтобы вы не могли перелезть к нам, а я не мог перелезть к вам, так, чтобы мы все были чётко разделены. Этот вопрос должен быть решён полностью и досконально. Если вы, с одной стороны, сохраняете деноминации, а с другой стороны, чувствуя, что они неправильны, пытаетесь починить их, это абсолютно не Божий путь. Вы знаете Бога, вы читаете Библию, видели ли вы хоть раз, чтобы Бог просил людей починить что-нибудь? Именно это делают те, кому недостаёт мужества ответить на Божье требование и послушаться Божьего Слова. Они платят только половину или даже меньше половины цены; они пытаются сторговаться, они пожимают руки общения сверху, в то время как ниже сохраняют заборы разделения. Мне бы хотелось, чтобы вы, братья, увидели этот вопрос ясно. Основной принцип христианского поведения состоит в том, что в каждом вопросе мы должны следовать полностью и абсолютно до конца. Тогда мы сможем решить проблему.
Чтобы вам было понятнее, я приведу одну иллюстрацию. Повествование Библии показывает, что Бог принял приношение Авеля, но не Каина. Я думаю, мы все знаем, что Каин был земледельцем и возделывал землю. Этим занимался его отец, когда был в Эдемском саду. Когда его отец обрабатывал землю в Эдемском саду, он брал плод земли и приносил его Богу. Но теперь Каин был вне Эдемского сада из-за греха. Тем не менее Каин, как и прежде, обрабатывал землю, как и прежде, получил плод земли и, как и прежде, принёс его Богу. Вы знаете, что Бог не только отказался принять Каина, но и был недоволен им. Некоторые люди спрашивают: «Почему?» Это очень просто и имеет только одно значение: то, что человек делал до того, как он согрешил, было приемлемо для Бога; но если, после того как он согрешил, человек делает то же самое, — то ничего хуже перед Богом быть не может. Представьте себе ребёнка, который каждый вечер в восемь часов просит маму приготовить ему какой-то десерт, перед тем как он пойдёт спать. Но однажды по его вине на улице что-то произошло, он что-то натворил, и его матери пришлось извиняться и платить за ущерб. В тот же вечер он пришёл к матери и попросил приготовить ему десерт, как обычно, словно ничего не произошло. Что бы вы сказали? Если бы он пришёл к матери в слезах или расстроенным, её бы это не так опечалило. Но если он пришёл, улыбаясь, как будто ничего не произошло, она действительно опечалится. Он что-то натворил, однако ведёт себя, как будто ничего не произошло! В будущем этот ребёнок может убить кого-нибудь и будет вести себя, будто ничего не произошло! Каин был как раз таким. Он делал по-старому все, что делали прежде, до согрешения. Как приносили Богу жертвы раньше, так он и продолжает приносить, как будто ничего не произошло. Совершить грех — это не так страшно, но не осознавать его — это серьёзнее. Почему Авель был принят? Потому что он признал, что он оказался вне Эдемского сада. Его приношение признавало, что он согрешил, что его нынешнее положение отличалось от прежнего.
Мы опасаемся легкомысленных людей, подобных Каину; такие люди не могут служить Богу. Это основной принцип. Они говорят: «Мы в деноминациях. Деноминации были образованы не нами; они были образованы нашими праотцами. Мы в какой-то степени отвечаем за них. Мы не можем сказать: „Хорошо, давайте завтра объединимся”. Это невозможно. Как быть с деноминациями, в которых мы находимся?» Бог хочет, чтобы церковь была объединена, но мы разделяем её! Когда я начинаю осознавать, что так разделяться нельзя, я должен исповедаться, что это неправильно перед Богом. Я должен снести это. Я должен сказать: «О, Боже, эта деноминация была образована не мною, а моими праотцами, но несмотря на это, пока я являюсь её частью, я грешен. Это не просто личное дело; это затрагивает всю церковь Божью. Это грех. Сегодня я прошу Господа сломать деноминацию; сегодня я провозглашаю, что в ней есть нечто неправильное». Позвольте мне сказать вам, что так и надо действовать. Предположим, деноминация была образована мной, теперь я вижу ошибку и говорю: «Давайте соберёмся и будем общаться». Позвольте мне сказать вам: я опасаюсь такого поверхностного и легкомысленного поведения. Это поведение Каина, который не осудил грех, после того как он согрешил, но попытался исправить ситуацию. Это очень не по-христиански. Братья, вам ясно? Не думайте, что можно, после того как вы согрешили, не осудив греха, попытаться исправить положение. Божья жизнь проявляется не так!
Представьте себе, что я оскорбляю брата тем, что говорю многие вещи за его спиной. Что мне делать, если в Божьем свете я получил упрёк за это? Первым делом, я должен пойти к нему и исповедать свой грех: «Брат, я согрешил против тебя: я говорил за твоей спиной многие вещи, которые могут повредить тебе. Пожалуйста, прими мои извинения». Тогда на следующий день я могу с полным правом как-то выразить свою любовь к нему. А что если человек грешит против вас, крадёт у вас много вещей, злословит вас, а затем ведёт себя так, как будто ничего не произошло? Он вообще не исповедует свой грех, но меняет своё поведение и начинает хорошо обращаться с вами и посылать вам подарки. Как бы вы отнеслись к нему? У нас, христиан, есть свой подход к таким ситуациям. Если мы сделали что-то неправильно, мы не можем просто измениться немного, не исповедав своей ошибки. Так делать нельзя. Так перед Богом наши проблемы не решаются. Этому человеку необходимо прийти к вам и исповедаться: «Брат, я не прав. Я должен тебе деньги, и я должен отдать тебе другие вещи». Ему следует сначала исповедать свой грех, и уже потом он вправе выразить свою любовь. Это принцип, по которому христианин может быть восстановлен.
Здесь действует тот же самый принцип. Сегодня вопрос состоит не только в том, правильны деноминации или нет. Важно то, что, если вы считаете их правильными, вы должны поддерживать их; если вы считаете их неправильными, вы должны снести их. Не надо пожимать руки над забором. Если вы говорите, что забор — это правильно, то постройте его повыше. Если вы чувствуете, что забор — это неправильно, снесите его. Вам не нужно «духовное» общение. То, что называется «духовным» общением, означает такое общение, которое не тщательно. Хотя деноминации неправильны и вы хотели бы покинуть их, но все-таки сохраняете их. Так что вы просто протягиваете руку для небольшого общения с другими. Если вы попадаете в эту категорию, это определённо не от Бога. Не знаю, ясно ли вам это. Вы должны разобраться в этом полностью, прежде чем отправитесь решать конкретные вопросы в каждой местности. Те, кто прежде закрывался от других, не могут теперь открывать окно и пожимать руки над забором. Если этот забор должен существовать, я буду строить его крепче и выше; если этот забор не должен существовать, я снесу его. Позвольте мне сказать вам, что сохранять различные деноминации и при этом иметь общение, значит обманывать самих себя.
Сегодня в Китае, по всей видимости, есть три вида единства. Первый вид — это единство Римской католической церкви; второй — это «духовное единство», из которого видно, что, хотя деноминации существуют внешне, они не существуют в наших сердцах. Мне это кажется странным! Если деноминации неважны, то зачем допускать их существование? Если деноминации неважны, почему люди вскакивают, когда кто-то затрагивает деноминации? Это весьма загадочно. Не забывайте: если деноминации важны, их нужно поддерживать; если нет, их нужно сносить. Если общение необходимо, давайте общаться, а не устраивать так называемое «духовное» общение. Термин действительно хорош, но его употребление было испорчено. Это уже не «духовное» общение, а «половинчатое» общение! Если прояснить этот вопрос, я думаю, проблема единства может быть легко решена.
С подобным «духовным» единством связана одна большая трудность: его защитники уделяют внимание Божьим детям и пренебрегают Божьим требованием. Другими словами, они боятся оскорбить чувства Божьих детей, но забывают о чувствах Самого Бога. Человек, поддерживающий деноминации, очень плохо знает Бога. Но многие люди, если их спросить, не посмеют поддержать деноминации. Они чувствуют, что деноминации — это грех. Однако, учитывая, что в деноминациях много Божьих детей, они не смеют быть верными и полностью раскрыть им Божью истину, чтобы те увидели, что разделения среди Божьих детей не соответствуют воле Бога. Они боятся сделать это, потому что считают, что в таком случае между ними и многими детьми Божьими, находящимися в деноминациях, возникнет стена. С другой стороны, если вы попросите их сказать, что они защищают и поддерживают деноминации, они поймут, что этого они сказать не могут, ибо они изучали Слово и получили определённый свет. Деноминации осуждены перед Богом и отвергнуты Богом; поэтому они хотят устроить «духовное» единство. Но, пожалуйста, помните, что подобное «духовное» единство или стремление пожимать руки над забором представляют собой не что иное, как метод приспособления, метод примирения и метод облегчения. Полностью поддерживать деноминации они не осмеливаются, но полностью покинуть деноминации они не желают. Поэтому они позволяют деноминациям существовать и отстаивают «духовное» единство, «духовное» общение. Единственное, что подразумевает так называемое «духовное» единство, это то, что они не осмеливаются повиноваться Богу полностью, не осмеливаются целиком следовать Господнему Слову. Из-за человека они не осмеливаются быть абсолютными и по отношению к Богу. Боязнь быть абсолютным по отношению к Богу — это главная трудность сегодня. Фактически многие защищают «духовное» общение, «духовное» единство лишь потому, что они не соответствуют полностью требованиям Господа и не абсолютно верны Господу. Этот метод исходит не из учений Писаний, а из человеческой мудрости и страха.
Поэтому я верю, что, если перед Богом мы встанем не на сторону Божьих детей, глядя на их слабости и ошибки, но на сторону Господа, глядя на Его славу и Его святость, мы сразу увидим, что это удобное единство не соответствует воле Господа и Писанию. Мы сами должны иметь полную ясность в этом, чтобы мы могли решить эти проблемы.
Теперь мы посмотрим на третий тип единства, а именно единство в Писаниях.
Писания показывают нам, что церковь — это Тело Христово и что есть только одно Тело. Писания также показывают нам, что Бог через Святого Духа обитает в церкви и что Святой Дух это один Дух. Таким образом, Писание уделяет особое внимание «одному Духу» и «одному Телу». Особое внимание этому должны уделить и мы.
Церковь Христова — это Тело Христово. Если вы рассматриваете её просто как церковь, вам покажется незначительным, если она кое-где немного разделена. Если вы рассматриваете её как Божий народ, то опять-таки не страшно, если она разделена немного в одном месте, немного в другом. Если вы рассматриваете её как Божье войско, то, наверное, допустимо разделить её немного здесь, немного там. Или если вы рассматриваете её как дом Божий, то, скорее всего, можно разделить её на несколько домов, несколько домов здесь и несколько домов там. Но что ещё говорит нам Слово Божье о церкви Христовой? Оно говорит, что это — Тело Христово. С Телом подобное разделение производить нельзя. Вы не можете отделить три члена здесь и пять членов там, и ещё два других — вон там. Это невозможно. Все остальное можно разделить, все в мире можно разделить, но не тело. Если тело разделить, оно станет трупом. Если церковь разделена, то у мира будет только труп Христа, а не Тело Христово. Так что Бог показывает нам весьма серьёзно, что церковь не может быть разделена. Дети Божьи не могут быть разделены, так же как и тело не может быть разделено. Однако сегодня дети Божьи стали бесчувственными к разделениям и не считают их чем-то серьёзным. Пожалуйста, запомните, тело не может быть разделено! Церковь — это Тело Христово; по природе она является Телом, и в ней обитает один Дух. Поэтому единство церкви в Писаниях — это единство природы Тела, которое неделимо.
Сегодня мы хотим поставить один вопрос: поскольку Библия показывает нам, что единство церкви есть единство одного Святого Духа, обитающего в одном Теле, как в таком случае это единство может быть выражено?
Римская католическая церковь говорит, что, поскольку Тело Христово одно, нам надо просто организовать одну церковь на земле. Мы уже видели, что это не является учением Писаний. Писания действительно говорят, что Тело Христово одно, но они не требуют, чтобы церковь на земле становилась одной церковью, как Римская католическая церковь. Иначе слово «церкви» является большой ошибкой, и в Писаниях нельзя было употреблять такой термин. Нельзя одновременно говорить «церкви» и «одна церковь». Поскольку Писания говорят «церкви», мы знаем, что Бог не намеревается объединять все церкви на земле в одну церковь. Более того, апостолы в Библии никогда не организовывали одной церкви. То, что они основывали во многих местах, было «церквями», и они основывали одну церковь в каждом городе. Святой Дух не повёл их основывать только одну церковь. Это только мнение Римской католической церкви и единство Римского католицизма, которое создано человеком и не соответствует Писанию.
И это ещё не все; давайте снова обратимся к Писаниям. Церковь, которую мы видим на этой земле, является внешним видом церкви, который может быть неправильным. По внешнему виду, возможно, нелегко понять, должна ли церковь на земле быть многими церквями или одной церковью; поэтому лучше всего прийти к Господу и увидеть, как Господь смотрит на церкви на земле. Это не может быть неправильным. Благодарение Богу! Мы видим в Писаниях, что церковь в каждой местности имеет представителя перед Господом. В этом драгоценность Отк. 1, Отк. 2 и Отк. 3, показывающих нам «семь церквей в Асии» (греч.). Это не означает, что на земле существовало всего только семь церквей, но что эти семь были показаны в качестве примера, они представляли остальные. Отк. 1, 2 и 3 показывают нам, что семь церквей в Асии были перед Господом на небесах. Семь золотых светильников были помещены перед Ним. Видите? Церкви на земле могут быть неправильны, совершенно неправильны, но церкви на небесах, церкви перед престолом, церкви перед Господом не могут быть неправильны. Если кто-нибудь скажет, что они тоже неправильны, это богохульство и это ужасно!
Какими были семь церквей в Асии, стоявшие перед Господом? Они были семью золотыми светильниками. Другими словами, для каждой церкви на земле есть золотой светильник на небесах. Эти семь церквей были в семи разных местностях: Эфес был местностью, Смирна была местностью, Пергам был местностью и т. д. — всего семь местностей. Поскольку на земле было семь церквей, в небесах было семь светильников. Следовательно, объединение церквей в одну церковь не является волей Божьей. Если Божьей волей является объединение всех церквей на земле в одну, то у Бога в небесах мог быть только один светильник, а не семь. Братья! Это очень ясно. Подумайте! Пусть Господь побудит вас подумать; если вы просто задумаетесь, вы поймёте, что если бы у Господа была только одна церковь на земле, то и в небесах у Него мог бы быть только один светильник. Но там семь светильников, и они являются семью церквями в семи местностях. В каждой местности есть светильник. Совершенно очевидно, что Божьей целью не является объединить церкви в одну церковь.
Термин «светильник» нам очень знаком; он используется также в Ветхом Завете. В Ветхом Завете перед Богом стоял один светильник с семью ветвями; это означало, что все израильтяне были объединены в один народ. Бог не хотел, чтобы народ Израиля был разделен на два народа. Разделение между народами Иудеи и Израиля не было угодно Богу, потому что перед Богом они были едины. Разделять их на два — это грех. Но в Новом Завете это не один светильник с семью ветвями, а семь разных светильников. Другими словами, Божье первоначальное намерение по отношению к церкви состоит в том, чтобы соответствующие церкви стояли перед Ним независимо друг от друга.
Видите? Это не один светильник с семью ветвями, а семь светильников. Они стояли там по одному, и Господь ходил посреди них. Если бы это был один светильник с семью ветвями, Господь не мог бы ходить посреди них. Следовательно, в духовной реальности это семь отдельных светильников перед Богом, а не семь светильников, соединенных в один. Это означает, что у Бога нет намерения соединить церкви на земле в одну церковь. У Бога никогда не было такого намерения.
Другими словами, зафиксированная воля Бога о народе Израиля отличается от Его воли о церкви. Зафиксированная Божья воля об Израиле состоит в том, чтобы он был одним народом на земле, а не двумя народами. В то же время Бог установил только одно место поклонения для всего народа Израиля — Иерусалим. Каждый год народ Израиля должен был приходить в Иерусалим, а не в какое-либо другое место. Они установили поклонение в Вефиле, но это не было угодно Богу. Это была высота, а не Божий центр. Сегодня Бог не желает, чтобы церкви на земле были объединены и приняли Рим подобно Иерусалиму в качестве центра. Сегодня мы видим семь разных церквей. Следовательно, единство Тела Христова не означает, что из церквей на земле должна быть образована одна церковь. Библия не может противоречить себе. Библия показывает нам, что есть только одно Тело Христово. Библия также показывает нам, что Бог не хочет, чтобы церкви на земле объединились в одну церковь. Единство, которого желает Бог, заключается не в том, чтобы церкви объединились в одну большую церковь и образовали одно большое единство.
Мы изучаем этот вопрос шаг за шагом. Мы только что увидели, что Библия говорит о Теле и что она говорит о церкви. Единство, упомянутое в Библии, не относится к единству одной большой церкви. Тогда к чему относится единство Тела, которого Господь желает достичь сегодня? Оно, по всей видимости, относится к чему-то другому. Итак, единство католицизма не подходит; оно не от Бога. Это первое положение.
Теперь мы посмотрим на второе положение. Наши братья говорят, что нам необходимо «духовное» общение, «духовное» единство. Можно ли назвать «духовное» единство, которое сегодня отстаивают братья в деноминациях, единством Тела Христова? Наполовину «да», наполовину «нет». Библия прямо показывает нам, что дети Божьи не должны разделяться, но деноминации — это явные разделения. Как только появляется деноминация, сразу же образуется разделение. Если существует разделение, то о каком «духовном» единстве может идти речь?! Это то поведение, которому, как мы уже говорили, не хватает доскональности. Вы не можете, с одной стороны, защищать единство, а с другой стороны, все-таки защищать деноминации. Вы не можете, с одной стороны, сохранять разделения, а с другой стороны, говорить о единстве. Это как в нашей иллюстрации с чашами: нижняя часть неправильна, в то время как верхняя — правильна. Основа у нижней части неправильна, в то время как общение над верхней частью правильно. Я думаю, то, что Библия говорит об ошибочности деноминаций, достаточно ясно. Послание к галатам 5:19-21 даже причисляет деноминации (секты) к делам плоти или, как это переведено на китайский язык, делам похоти. «Дела плоти известны; они суть: ...распри, разногласия, секты...» (В соответствии с переводом греческого текста в редакции Э. Нестле в греческо-английском подстрочнике Нового Завета.)
Как же нам проявлять единство Тела, чтобы это было угодно Богу? Единство Тела — это не единство всей земли, подобное объединению многих церквей с целью образовать одну большую объединённую церковь; но это и не пребывание в деноминации и разговоры о «духовном» единстве. Что же в таком случае, согласно определению в Библии, представляет собой единство Тела? Давайте вместе изучим этот вопрос.
Два Послания в Библии говорят о церкви особо: Послание к эфесянам и Послание к колоссянам. Я думаю, что каждый исследователь Библии знает, что термин «церковь» в Посланиях к эфесянам и к колоссянам относится конкретно к «одной церкви», которая является уникальной церковью Божьей. Эта церковь относится не только к церкви на земле, потому что хотя в пространстве церковь на земле достаточно широка, чтобы включить в себя всех, однако во времени она может включать только часть. Предположим, сегодня во всем мире насчитывается пятьдесят миллионов спасённых людей. Но церковь в Послании к эфесянам и в Послании к колоссянам включает в себя не только пятьдесят миллионов людей, потому что пятьдесят миллионов — это только число верующих на 1951 год. К 1950 году некоторые уже умерли, к 1551 году некоторые уже умерли, и к 1051 году некоторые тоже умерли. Братья и сестры, жившие во времена Апостола Павла, сегодня уже не живут на земле. Другими словами, церковь Христова в Послании к эфесянам и Послании к колоссянам включает всех спасённых всего мира, всех народов и всех времён, как в прошлом, так и в настоящем, не только в пространстве, но и во времени. Это называется Телом Христовым. Сегодня, даже если все христиане по всему миру объединятся вместе, они все равно не будут Телом Христовым. Хотя мы живём, многие уже умерли; хотя мы живём, многие ещё не родились. Остаётся ещё много братьев и сестёр, которые будут спасены завтра. Они тоже в Теле Христовом; мы не можем сказать, что они не в счёт. Следовательно, независимо от того, какой момент времени вы возьмёте, церковь на земле не является Телом Христовым. Даже если все дети Божьи на земле соберутся вместе, их все равно недостаточно, чтобы стать Телом Христовым. В пространстве это правильно, но во времени это неправильно, потому что многие поколения уже умерли. Нам нужно соединить всех верующих прошлых поколений, всех верующих в нынешнем поколении и всех верующих будущих поколений, чтобы быть Телом Христовым.
Послания к эфесянам и к колоссянам говорят именно об этом. Такое единство является духовным. Сегодня невозможно представить себе церковь, в которой бы старейшиной был Павел, а пастором — Пётр, потому что они умерли. Однако это единство — духовное, и это большее единство верно. Если только человек является братом в Господе, все мы имеем общение с ним. Хотя некоторые братья умерли, мы находимся в единстве и с ними тоже. Мы все едины с любым братом и любой сестрой. Это, несомненно, является духовным единством, вселенским единством и во времени, и в пространстве.
Хотя мы признаем перед Господом общение и единство в Посланиях к эфесянам и к колоссянам, мы должны помнить, что подобное общение и единство может легко стать идеалистическим. Может получиться так, что, с одной стороны, мы будем отстаивать единство Тела, а с другой стороны, мы будем за второй вид единства. Таким образом мы будем одновременно защищать деноминации и единство. Поэтому перед Господом нам необходимо увидеть, что в отношении единства христиан в Библии, с одной стороны, есть Послания к эфесянам и к колоссянам, а с другой стороны, Послания к коринфянам и к Филиппийцам. Единство христиан, о котором говорят два последних Послания, также относится к единству Тела.
Мы ясно видим, что единство, о котором говорится в Первом послании к коринфянам, не относится к вселенскому единству в пространстве и во времени, а к единству в церкви, которая в Коринфе. Я думаю, что это слово совершенно ясно. Среди братьев в Коринфе были споры, но спорили они не со всем Телом Христовым, а только с несколькими братьями, находившимися с ними. Поэтому, когда Павел увещевал их быть едиными, он увещевал их быть едиными с братьями в их местности: «Все вы, братья, живущие в Коринфе, есть церковь в Коринфе; вы должны выражать единство Тела в местности Коринф. Вы не должны разделяться в местности Коринф».
1 Кор. 1:10 говорит: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно». К кому относится слово «вы»? Оно относится к христианам в Коринфе, братьям в Коринфе. «И не было между вами разделений». Снова «вами» относится к христианам в Коринфе. «Но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях.» Это тоже относится к христианам в Коринфе. Здесь мы видим одну вещь: единство Тела, о котором говорится в Библии, если оно не выражается в местности, становится призрачным. Легко говорить: «О, мы любим всех детей Божьих, кроме того, который живёт по-соседству!» «О, все дети Божьи едины, от Павла и вплоть до тех, которые ещё не родились, — все едины, кроме нескольких братьев здесь, в Шанхае!» Это призрачно и это самообман. Вы не можете говорить о единстве Тела и заявлять, что все едины, кроме нескольких братьев, живущих в вашем же городе! Поэтому Павел показывает нам, что, когда мы говорим о единстве, существует требование наименьшей единицы, то есть поместной церкви. Если христиане в Коринфе говорят о единстве Тела, им следует говорить о единстве не в Риме или в Иерусалиме, а о единстве в Коринфе. Если вы говорите о единстве не в Коринфе, оно бесполезно, и вы обманываете себя. Предположим, я живу в Шанхае и не могу ладить с братьями в Шанхае, но с братьями в Нанкине я могу ладить просто замечательно. Это бесполезно, и я обманываю себя. Мы должны видеть, что Писание требует единства Тела, но это единство имеет наименьшую границу, которой является местность. Братья в Коринфе должны быть едины с братьями в Коринфе. Если вы не едины в Коринфе, все ваши слова — обман.
«Я разумею то, что у вас говорят: „я Павлов”; „я Аполлосов”; „я Кифин”; „а я Христов”» (ст. 12). Обратите внимание на слова «у вас». О ком идёт речь? Конечно, о коринфя-нах. Павел не мог сказать эти слова братьям в Иерусалиме, потому что они ничего такого не говорили. Не мог Павел также отнести эти слова к братьям в Антиохии, потому что среди них ничего подобного слышно не было. Кто сказал эти слова? Только братья в Коринфе. Здесь Господь даёт нам свет об основах единства, а именно: верующие в Коринфе должны быть едины по крайней мере в Коринфе. Если не получается достичь единства в этом одном месте, в Коринфе, им не имеет смысла говорить о единстве с другими. По крайней мере в одном месте они должны быть едины. Возможно, кто-нибудь в Коринфе может произнести наизусть все Послание к эфесянам, убеждая нас любить друг друга. Конечно, мы все будем любить друг друга в Новом Иерусалиме, но вопрос в том, любим ли мы друг друга сегодня; мы все будем иметь общение в Новом Иерусалиме, но проблема в том, имеем ли мы общение сегодня. То, что мы имеем сегодня, является практическим. Сегодня в Его Слове Божьем наименьшим требованием к единству Его детей является местность. Если наименьшее требование не соблюдается, то все остальное ложно. Братья, имевшие разделения в Коринфе, говорили: «Ты Павлов, я Кифин, он Аполлосов», — а кто-то поднимался и заявлял: «Я Христов». Они спорили между собой, но Павел сказал им, что они должны быть едиными.
Посмотрите, как Павел упрекнул их: «И я не мог говорить с вами, братия, как с духовными, но как с плотскими, как с младенцами во Христе. Я питал вас молоком, а не твёрдою пищею, ибо вы были ещё [то есть, когда они были только что спасены] не в силах, да и теперь [то есть спустя долгое время после их спасения] не в силах, потому что вы ещё плотские. Ибо, если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы, и не по человеческому ли обычаю поступаете?» (3:1-3). Речь идёт о первой главе, из которой мы видим, что у коринфян были зависть, споры и разделения, что они были плотскими, и их отношение к этим вещам не изменилось с того момента, когда они только что спаслись. У них не было никакого прогресса. Когда они только что спаслись, они принимали молоко, но и теперь они по-прежнему принимают молоко. Если они так и будут завидовать, спорить и разделяться, они останутся плотскими на всю свою жизнь. Они так и будут пить молоко и в шестьдесят, и в семьдесят, и в восемьдесят лет.
Где же выражение духовности? Оно — в единстве церкви. А где проявление плотскости? Оно — в разделениях церкви. Мы не можем называть себя духовными, но при этом оставаться в разделениях. Иначе мы обманываем сами себя. Как ясно это слово: «Потому что вы ещё плотские. Ибо, если между вами зависть, споры и разногласия, то не плотские ли вы, и не по человеческому ли обычаю поступаете?»
В следующем стихе Павел также повторил слова из первой главы: «Ибо, когда один говорит: „я Павлов”, а другой: „я Аполлосов”, то не плотские ли вы?» (3:4). Он показывал им, что разделения, как бы хороши они ни были перед человеком, являются плотскими перед Богом. Признак духовности — единство; признак плотскости — разделения, зависть и споры.
Ещё один момент, который стоит заметить, Павел не отметил, что существуют какие-то проблемы между братьями в Коринфе и братьями в Эфесе или между братьями в Коринфе и братьями в Колоссах. Он не указал на какие-либо трудности между братьями в Коринфе и братьями в Лаодикии или между братьями в Коринфе и братьями в Филиппах. Чему Павел уделил внимание, так это разделениям между братьями в самом Коринфе. Они, по крайней мере, говорили: «Я Павлов, я Кифин, я Аполлосов, а я Христов». Но Павел ответил: «Братья! Вы братья в Коринфе; у вас не должно быть зависти, споров и разделений в Коринфе». Видите, граница действительно существует. По крайней мере, не должно быть зависти, споров и разделений в церкви в Коринфе. К кому относится «вы»? К церкви в Коринфе. Поэтому вопрос единства в Писаниях сводится к следующему: единство является единством Святого Духа и единством Тела, но единство Святого Духа и единство Тела требует соблюдения наименьшей единицы, наименьшей границы, а именно: единство церкви должно осуществляться в одной местности.
Мы только что увидели отрицательную сторону разделения; давайте теперь посмотрим на положительную сторону единства, которого требует Библия. «Один хлеб, и мы многие одно тело: ибо все причащаемся от одного хлеба» (1 Кор. 10:17). Это включает в себя детей Божьих в Коринфе. «Один хлеб» является хлебом на трапезе в Коринфе. Во время хлебопреломления в Коринфе перед детьми Божьими стоял один хлеб, из чего следовало, что, хотя их было много, они все равно были одним хлебом. Другими словами, тело Христово, которое братьям в Коринфе следовало выражать, должно быть выражено, по крайней мере, в Коринфе. Здесь мы должны вспомнить, как это тогда происходило. Когда братья и сестры собирались вместе, перед всеми ними ставили хлеб. Скажем, хлеб преломляли пятьдесят человек, поэтому Павел сказал, что эти пятьдесят, будучи многими, являются одним хлебом.
Другими словами, Тело Христово имеет вселенское выражение, то есть церковь, Тело Христово. Но братья в каждой местности тоже выражают Тело Христово. Это не значит, что братья в Коринфе являются Телом Христовым, в то время как братья в Эфесе им не являются. Это значит, что дети Божьи в Коринфе являются Телом Христовым; таким образом, и согласно духовному принципу, и как духовный факт, они должны выражаться как Тело Христово. Тело Христово — это вселенская церковь, церковь, которая существует во всех местах и во всех поколениях, она является вселенской и в пространстве, и во времени. Однако братья в местности должны, по крайней мере, стоять в том же положении, применяя один и тот же принцип, чтобы выражать один и тот же факт. Другими словами, наименьшая граница единства — это граница местности. В местности Коринф должно быть выражено единство Тела, единство жизни. Это чудесно. Тело, о котором сказано в Послании к эфесянам, относится ко всем детям Божьим, но Тело, о котором сказано в Первом послании к коринфянам, относится к детям Божьим в определённом времени и в определённом месте. Дети Божьи там и тогда тоже являются Телом Христовым.
Дочитав до 1 Кор. 12, мы снова видим вопрос Тела. Обсуждается одно Тело с одним Святым Духом. «Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело, — так и Христос» (ст. 12). «Если нога скажет: „я не принадлежу к телу, потому что я не рука”, то неужели она потому не принадлежит к телу? И если ухо скажет: „я не принадлежу к телу, потому что я не глаз”, то неужели оно потому не принадлежит к телу?.. Не может глаз сказать руке: „ты мне не надобна”; или также голова ногам: „вы мне не нужны”» (ст. 15, 16, 21). Видите, 1 Кор. 12 очень подробно говорит о Теле Христовом. Тело Христово, упомянутое в Первом послании к коринфянам, отличается от упомянутого в Послании к эфесянам. Как я уже говорил, Тело Христово, упомянутое в Послании к эфесянам, относится ко вселенской церкви. Большинство исследователей Библии это знает. Но Тело Христово, упомянутое в 1 Кор. 12, относится к церкви в Коринфе. Почему это так? Потому что оно отличается от упомянутого в Послании к эфесянам. Глава в Послании к эфесянам отличается от головы в 1 Кор. 12. В Послании к эфесянам сказано: «Христос — глава Церкви» (5:23). Но в 1 Кор. 12:21 говорится: «Не может глаз сказать руке...». Здесь глаз является членом, и рука тоже является членом. Дальше следует совершенно особое утверждение: «...или также голова ногам: „вы мне не нужны”» (ст. 21). Следовательно, голова в 1 Кор. 12 является просто одним из членов.
Это утверждение нельзя использовать и приводить в качестве иллюстрации в Послании к эфесянам — это было бы ужасно. Там его никак нельзя использовать. В противном случае Глава была бы поставлена в очень низкое положение. Таким образом, голова в 1 Кор. 12 является лишь одним из членов, и его положение отличается от положения Главы в Послании к эфесянам. Глава в Послании к эфесянам — это исключительно Христос, в то время как голова в 1 Кор. 12 — это один из братьев, действующий как голова. Он лишь один из членов, а не уникальный Глава. Он очень низкий, он не высокий. Таким образом, Библия показывает нам, что для выражения единства Тела местность является наименьшей границей. Я надеюсь, братья и сестры увидят, что в Библии наименьшее требование к единству — это единство в местности. У детей Божьих должно быть духовное единство в каждой местности. Это основное требование в Библии.
В чем тогда состоит цель Бога? Она заключается в том, чтобы «не было разделения в теле...» (ст. 25). Помните, почему Павел сказал это? По причине всего того, что происходило в главах 1 и 3, где описаны разделения между братьями. Павел показал им, что иметь разделения в местности Коринф — значит иметь раскол в Теле Христовом. Единство должно иметь в качестве своей границы, по крайней мере, местность. Если я живу в Коринфе, я должен быть един, по крайней мере, с детьми Божьими в местности Коринф; я должен жить жизнью единства, по крайней мере, в Коринфе. Я не имею права на разделения.
Павел в главе 13 говорит о любви. Почему в главе 13 Павел говорит так серьёзно о любви? Потому что только любовь противостоит разделениям. Любовь объединяет, любовь не разделяет. В Коринфе были зависть и споры, поэтому Павел сказал, что любовь не завидует, любовь не ищет своего, любовь не мыслит зла и любовь не разделяет и не отделяет. Здесь мы видим, что Павел увещевал верующих в Коринфе любить друг друга, по крайней мере, в местности Коринф.
Сегодня в церкви царит определённое положение: люди проповедуют доктрину о любви друг ко другу, но забывают про местность. На их взгляд местность не важна. Но, братья, пожалуйста, помните, что, если вы проповедуете любовь друг ко другу, но забываете о местности, есть опасность стать идеалистами. «Можно любить всех братьев и сестёр, кроме нескольких человек в Шанхае». Что нам делать? Так считают братья в Шанхае; так же считают братья в Нанкине: все братья хороши, кроме тех, которые живут в Нанкине. Братья в Тихуа также считают, что «все братья очень хороши, кроме нескольких человек в Тихуа». Но позвольте мне сказать вам, что Бог говорит братьям в Шанхае: любите, прежде всего, братьев в Шанхае, а потом братьев в Нанкине. Бог также сказал бы братьям в Нанкине: любите, прежде всего, братьев в Нанкине, а потом уже братьев в Шанхае. Так что братья в Коринфе должны были, прежде всего, любить братьев в Коринфе, а потом вознестись на небеса, чтобы увидеть Тело Христово. Сначала они должны спуститься и увидеть Коринф, а потом пойти в Эфес и увидеть Тело Христово. Сначала им нужно было сойти в Коринф и взглянуть на Тело Христово, потому что это гораздо практичнее.
Если мы не можем любить братьев, которых мы видим, как можем мы любить братьев, которых мы не видим? Апостол Иоанн сказал: «Не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» Сегодня нам нужно добавить ещё одно слово: «Если мы не можем любить братьев, которых видим, как можем мы любить братьев, которых мы не видим?» Многие просто не любят братьев, которых они видят; они любят только невидимых. Вот что называется «духовным» общением! Все, что нельзя увидеть, — «духовное!» Если вы стоите на этой позиции, церковь ждут огромные трудности. Общение детей Божьих, любовь друг ко другу среди детей Божьих, забота друг о друге среди детей Божьих и единство среди детей Божьих должны, по крайней мере, начинаться с местности. Местность это наименьшее требование.
В Послании к Филиппийцам Павел также увещевал братьев быть едиными: «За ваше участие [т. е. единство] в благовествовании от первого дня даже доныне» (1:5). Позже Павел упомянул ещё один аспект в стихах 15 и 16: «Некоторые, правда, по зависти и любопрению... проповедуют Христа... одни по любопрению...» Здесь, как вы видите, говорится не о вселенском состоянии церкви, но о местном положении в Филиппах. Трудность там была в том, что некоторые братья проповедовали Христа в общении, в то время как другие проповедовали Христа по зависти, говоря: «Если вы можете проповедовать, я тоже могу. Если вы можете это делать, почему не могу я?» Поэтому они тоже проповедовали.
В 2:2 Павел увещевал их: «Имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны». Мне бы хотелось подчеркнуть здесь фразу «будьте единомысленны». Это не относится ко вселенской церкви. Хотя вселенская церковь может учиться на этом примере, это слово, прежде всего, относится к филиппийцам, поскольку Павел написал это письмо филиппийцам. Вы, христиане в Филиппах, вы, филиппийские братья, должны быть единомысленны. Нет пользы от того, что вы будете единомысленны с братьями из церкви в Шанхае; для вас также бесполезно быть единомысленными с братьями из церкви в Ланьчжоу. Вы должны быть единомысленными с братьями в Филиппах. Таково повеление в Библии. Единомыслие должно иметь в качестве своего наименьшего условия местность. В противном случае все доктрины являются идеалистическими и надуманными. Многие братья очень духовные в небесах, но плотские на земле. Их идеи очень духовные, но их практика плотская.
Павел сказал, что, если они будут иметь одни мысли, иметь ту же любовь, будут единодушными и единомысленными, они дополнят его радость.
«Ничего не делайте по любопрению» (ст. 3). Это было сказано филиппийцам. Вы, филиппийцы, не должны ничего делать по любопрению. Затем Павел привёл причину, по которой некоторые поступают по любопрению: некоторые стремятся к «тщеславию». Эти люди, искатели тщеславия, с лёгкостью отделяются от братьев. Стремящимся к славе перед людьми, естественно, трудно уживаться с другими. Некоторые горды и оценивают себя очень высоко; поэтому они неспособны быть едиными с другими. «Но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя», тогда вы сможете быть едиными с другими. Некоторые заботятся только о своём и очень эгоистичны, поэтому они тоже быстро ссорятся с другими. Поэтому Павел сказал: «Не о себе [или: о своём — греч.] только каждый заботься, но каждый и о [греч. — том, что у] других» (ст. 4). По этой причине многие люди не могут иметь одни мысли, иметь ту же любовь, быть единодушными и единомысленными и не могут быть едиными с другими. Некоторые заботятся только о себе, некоторые горды, некоторые ищут славы и желают, чтобы другие рукоплескали им. Несомненно, такие люди никогда не смогут быть едиными с другими. Мы должны научиться быть смиренными, не искать славы от людей, и мы должны научиться заботиться о других; тогда мы сможем быть едиными с другими детьми Божьими. Это принцип, соответствующий Писанию, и нам нужно следовать ему.
Павел похвалил филиппийцев за их участие, общение (единство) в благовествовании. Но на самом деле у них были раздоры. Поэтому потребовалось увещевание в главе 2. Раздоры в Филиппах происходили не только среди братьев, но и среди сестёр; поэтому в главе 4 Павел особенно отметил двух сестёр: «Умоляю Еводию, умоляю Синтихию мыслить то же о Господе» (ст. 2). Здесь речь идёт о двух сёстрах, это женские имена. Мы не знаем, какая история стоит за этими словами. Павел не открыл нам этого. Он только сказал: «Умоляю Еводию, умоляю Синтихию мыслить то же о Господе». Это исправление показывает нам, что в местности Филиппы были раздоры. Из этого также видно, что раздоры были ограничены этой местностью, так как он упомянул имена. Я думаю, теперь вы видите, по крайней мере, одну вещь: единство Тела или единство Святого Духа в Библии конкретно связано с единством в местности. Единство, которое не в местности, совершенно тщетно. Вы не можете сказать, что вы способны поддерживать единство где угодно, кроме своей собственной местности.
Давайте теперь рассмотрим, почему мы так много внимания уделяем выражению единства в местности. Причина в том, что церковь в Библии — это поместная церковь. Мы говорили об этом многие годы и даже сейчас упоминали об этом несколько раз. Церковь в Библии поместная. Во всем Новом Завете вы не увидите ни одного исключения. Все церкви поместные, например, церковь в Иерусалиме, церковь в Антиохии, церковь в Коринфе и т. д. Все примеры, которые мы можем найти в Библии, это поместные церкви. Например, в Откровении — церковь в Эфесе, церковь в Смирне, церковь в Пергаме, церковь в Фиатире, церковь в Сардисе, церковь в Филадельфии и церковь в Лаодикии — являются поместными. Бог предписал существование одной церкви в каждой местности. Местности и церкви равны друг другу. Города на земле разделены согласно местности; церкви Бога на земле сегодня также разделены согласно местности. В мире есть местность Шанхай, поэтому перед Богом есть и церковь в Шанхае. В мире есть местность Нанкин, поэтому перед Богом есть и церковь в Нанкине. В мире есть местности Сиань и Ланьчжоу, поэтому перед Богом есть церковь в Сиань и церковь в Ланьчжоу. Другими словами, если есть место, достаточно большое, чтобы называться местностью, в этой местности должна быть церковь. Если ваше место недостаточно большое, чтобы быть местностью, то вы не можете быть церковью. Например, Ланьчжоу — место достаточно большое, чтобы быть местностью, в глазах Бога оно является местностью, поэтому в Ланьчжоу может быть церковь. Перед Богом этот вопрос совершенно ясен.
Библия определяет местность согласно границе города или села. Например, в Первом послании к коринфянам, которое мы только что читали, есть очень хорошее слово: «Для сего я послал к вам Тимофея, моего возлюбленного и верного в Господе сына, который напомнит вам о путях моих во Христе Иисусе, как я учу везде во всякой церкви» (4:17). «Везде» — это местность; «всякая церковь» — это духовное содержание. В каждой местности была церковь. Как «везде» разделено в Библии? Оно разделено на города и села. Господь Иисус благовествовал в каждом городе и каждом селе (Мф. 9:35); следовательно, единица местности — это город или село. Павел сказал Титу, чтобы он «...поставил по всем городам пресвитеров, как я тебе приказывал» (1:5). В то время Павел благовествовал в городах и не заходил в села, поэтому он не упомянул села. Все церкви в Библии были поместными. Таким образом, проблема сегодня такова: единство детей Божьих должно, по крайней мере, иметь в качестве единицы поместную церковь. Другими словами, наименьшей единицей единства детей Божьих должна быть единица местности. Все дети Божьи в одной и той же местности должны быть едиными. Это наименьшее требование.
Теперь я хочу обсудить с вами проблемы, которые возникают у Божьих детей в связи с этим вопросом. Я уже упоминал о втором виде единства, которое частично правильно, а частично неправильно. Что это значит? Должно ли быть «духовное общение», о котором они говорят? Одна его часть должна существовать, а другая нет. Как же воплощать ту часть, которая должна существовать? Ответ заключается в том, что нам необходимо духовное общение одной поместной церкви с другой поместной церковью. Библия показывает нам, что церковь поместная, поэтому единство церкви должно существовать, по крайней мере, в местности. Поэтому я сказал, что, если нет единства в местности, все другие слова — суета и самообман. Это не значит, что местность пренебрегает своими собственными делами и идёт заботиться о делах другой местности. Это не значит, что братья в Тяньшуе не заботятся о делах в Тяньшуе, но идут заботиться о делах Пинляна. Но это значит, что Тяньшую и Пинляну следует иметь общение в духовных вопросах.
Единство церкви, единство Тела, принимает в качестве единицы местность. Но нам также требуется духовное единство с братьями в других местностях. Это духовное единство не является единством между одной деноминацией и другой деноминацией, но единством между одной церковью и другой церковью. Это духовное единство не является единством между разделениями, но это единство Тела между его членами. Здесь есть поместная церковь, и там есть поместная церковь, и между этими поместными церквями мы ищем единства Святого Духа, мы ищем единства Тела, мы ищем единства Господнего пути, и мы ищем единства в каждом аспекте, чтобы выражать духовное единство между церквями. Если сегодня у нас нет духовного единства между церквями, а, напротив, оно существует между деноминациями, это неправильно. Неправильно иметь духовное единство между сектами и не иметь его между местностями. Вопрос правилен, но его применение неправильно.
Теперь давайте рассмотрим важность границы местности. Сначала нам следует заглянуть в историю. В самом начале церкви в Библии были поместными церквями. Позже эти церкви были объединены, и образовались церкви провинций или округов. Ещё позже они были объединены в международную церковь, одну церковь, в которой появился папа. Вначале, когда церкви соответствовали Божьему замыслу, они были поместными. Но постепенно они приходили в упадок, пока не появилась только одна церковь в целом мире, Римская католическая церковь. Во время Реформации Римская католическая церковь была сокрушена. Но она не была сокрушена так, чтобы стать изначальными поместными церквями. Вследствие этого сокрушающего удара международная церковь стала национальной церковью, государственной церковью в каждой стране. На этой стадии церкви были немного улучшены и приведены чуть ближе к подобию тех, которые были вначале. Эти государственные церкви позже стали независимыми церквями. Внутри одного государства были десятки, сотни и даже тысячи маленьких церквей. Эти независимые церкви сделали ещё один шаг к тому, что было вначале.
Надо понимать, как тогда было трудно основывать независимые церкви. Например, повсюду церковь настаивала на том, что проповеди можно было читать только в святилищах. Что это были за святилища? Это были освящённые церкви (физические здания). Джон Уэсли вышел читать проповеди повсюду. О, каким же он подвергся гонениям! Государственная церковь провозгласила, что речи, произнесенные в неосвященных местах, были осквернены. Более того, не только место должно быть освящено, но и человек должен быть рукоположен, лишь потом можно было с чем-то выступать. Вот почему Дарби сказал, что в таком случае даже Павел, Пётр и Иоанн не могли бы проповедовать, потому что они не были рукоположены. Проповедь считалась очень важной, место также считалось очень важным, а основание новых церквей считалось даже ещё более важным. Даже во время Реформации Лютер не осмеливался основать церковь. Сделать это его заставили политические силы. Тем не менее, после того как был воздвигнут Уэсли, подобные настроения начали постепенно меняться. Итак, международная церковь сменилась национальными церквями, а национальные церкви сменились независимыми церквями.
Среди независимых церквей стала преобладать доктрина так называемого конгрегационализма, которая учила, что каждая независимая конгрегация является церковью. Кто верил в конгрегационализм? Конгрегационалисты и баптисты. Что имеется в виду под конгрегационализмом? Многие дети Божьи среди них, читая Библию, увидели, что церкви в Библии были все независимы друг от друга. Церковь в Иерусалиме имела своё собственное управление, церковь в Антиохии сама заботилась о своих делах, церковь в Коринфе, так же как и церковь в Эфесе, имела своё собственное управление. Поэтому они полагали, что хотя церковь является вселенской, каждая конгрегация представляет собой единицу церковного управления. Поэтому появилось такое название, как «конгрегационализм». Они установили церкви конгрегационализма; каждая конгрегация была церковью, и над ней не было никакого архиепископа. По сравнению с другими независимыми церквями, это был прогресс. Теперь мы видим прогресс в развитии: международная церковь развилась до национальной церкви, национальные церкви развились до независимых церквей и среди независимых церквей некоторые развились до конгрегационалистских церквей.
Конгрегационализм на самом деле очень близок к Библии, но он немного вышел за рамки Библии. Братья-конгрегационалисты изучали Библию, но не обнаружили слова «местность». Они не увидели, что Иерусалим — это город, а не конгрегация; Антиохия — это город, а не конгрегация; Эфес — это порт, а не конгрегация; Колоссы — это город на холме, а не конгрегация. Они считали Иерусалим, Антиохию, Эфес и Колоссы конгрегациями; поэтому они сделали вывод, что конгрегации были независимы друг от друга. История церкви показывает, что до времён Лютера церковь вырождалась. С Лютера началось восстановление, прогресс, пока не была достигнута стадия независимых церквей. Однако, начиная с независимых церквей, церкви ушли в другую крайность, приняв в качестве единицы конгрегацию. В число таких церквей входили не только конгрегационалисты и баптисты, но позже даже Открытые Братия — они тоже дошли до этой крайности и считали конгрегацию единицей.
Теперь я хочу обсудить с вами, почему конгрегационализм неправилен. Он ближе всего к Библии; однако он все равно неправилен. Господь желает, чтобы в одной и той же поместной церкви мы любили друг друга, принимали друг друга и избегали зависти, споров и разделений. Но единство конгрегационализма принимает в качестве своей единицы конгрегацию. Проблема здесь в том, что конгрегации неконтролируемы. Это действительно серьёзная проблема. Одна конгрегация может находиться на улице Наньян, дом 145, а другая — на улице Наньян, дом 143. Если я люблю братьев на улице Наньян 145, я буду собираться с ними. Когда я перестану соглашаться с ними, я могу основать ещё одну конгрегацию на улице Наньян 143. Если вы увидели, что единство связано с местностью, вы можете только пойти и основать церковь в другом городе, но не в Шанхае. Единство местности запрещает кому бы то ни было основывать ещё одну церковь в местности, если там уже основана поместная церковь. Мы должны быть вместе в одной поместной церкви. Конечно, это нелегко, но все равно мы должны любить друг друга. О, как велика мудрость Господа в том, что Он поместил нас в местности и дал нам местность в качестве границы! Только здесь мы действительно найдем крест, который нам надо нести, и урок, который нам надо усвоить.
Что значит конгрегационалистская церковь? Это значит, что внутри каждой местности может быть несколько конгрегаций, в каждой из них имеется единство, и каждая независима от остальных. Это очень серьёзный вопрос. Единство конгрегационализма — это ещё одна ошибка. Ошибка международной церкви уводит её в одну крайность, в результате чего многие местности имеют одну церковь; но ошибка конгрегационалистских церквей уводит её в другую крайность, в результате чего одна местность имеет много церквей. Римская католическая церковь, в которой многие местности имеют одну церковь, находится на одном конце, а конгрегационалистские церкви, в которых одна местность имеет много церквей, находятся на другом конце. Это как маятник. Он качается в одну сторону, где много местностей имеют одну церковь, а затем в другую сторону, где одна местность имеет пять-десять церквей. В прошлом веке были воздвигнуты Братия, но некоторые из них тоже впали в конгрегационализм. Они, главным образом, распались на два разделения — Закрытые Братия и Открытые Братия. Закрытые Братия по-прежнему на стороне объединённой церкви; Открытые Братия перешли на другую сторону и стали конгрегациями, «молельными домами». У них бывает, что одно собрание расположено на одной улице, а другое — на другой улице, и они друг с другом не имеют ничего общего. Другими словами, у них может быть много церквей в одной местности.
Поэтому мы должны увидеть очень ясно перед Богом, что в Библии есть одна местность с одной церковью или, если выразиться коротко, — одна местность, одна церковь. Это основной принцип в Библии. Если мы изучаем вопрос церкви, мы должны понимать этот принцип — «одна местность, одна церковь». Все ошибки появились из-за нарушения этого принципа. «Одна местность, одна церковь» — это маятник. Когда он качается в одну сторону — получается ошибка, потому что в результате три-четыре местности имеют одну церковь или весь мир иметь одну церковь; когда он качается в противоположную сторону, тоже получается ошибка, потому что в результате одна местность имеет несколько или много церквей. Либо что-то ненормально в отношении местности, либо что-то ненормально в отношении церкви. В Библии есть «одна местность, одна церковь».
Во время написания Нового Завета население города Иерусалима составляло около одного миллиона человек. Это был один из самых густонаселённых городов того времени. Многие местности в Китае даже сегодня не так густо населены. В то время сначала спаслись три тысячи человек, затем пять тысяч. Число спасённых в итоге достигло нескольких десятков тысяч человек. Это было действительно необычно. Поскольку там не было такого большого места, где бы они могли собираться вместе, им пришлось собираться по домам. Однако Библия не говорит «церкви в Иерусалиме», во множественном числе. Я сомневаюсь, что они нашли такое место для собраний, где бы вместе собрались три-пять тысяч человек. Возможно, они встречались в пустыне — мы не знаем. Хотя город был очень большим и верующих было так много, они все равно были одной церковью. Таким образом, Библия показывает нам одну местность, одну церковь.
Мы ясно видели, что Римская католическая церковь качнулась в одну сторону, приняв принцип одной церкви для многих местностей. А сегодня другая группа людей в мире находится на другой стороне, принимая принцип одной местности для многих церквей. В одной и той же местности вы — одна церковь, а мы — другая церковь, это — конгрегационализм. Достаточно любить друг друга в одной и той же конгрегации и можно не заботиться о других конгрегациях. Открытые Братия ушли в эту сторону, по направлению к конгрегационалистской церкви; Закрытые Братия пошли в противоположную сторону, по направлению к Римской католической церкви.
Поэтому мы сталкиваемся в Китае с огромной проблемой. Свидетельство, которое мы здесь поддерживаем, должно выдержать напор Римской католической церкви, с одной стороны, и напор конгрегационалистских церквей, с другой стороны. Сегодня в Китае, если мы проявим даже небольшую небрежность, появится конгрегационализм. Если нам ясно сказанное об «одной местности, одной церкви», то мы поймём, что такое Римский католицизм и что такое конгрегационализм. Например, Сиань — это местность, поэтому там должна быть одна церковь. Неважно, хорошая церковь в Сиане или плохая, это единственная церковь там. Если у меня хорошие отношения с братьями в Сиане, то я нахожусь в церкви в Сиане; если у меня плохие отношения с этими братьями, я все равно нахожусь в церкви в Сиане.
Теперь давайте посмотрим на последствия конгрегационализма. Если у меня хорошие отношения с братьями, то я буду преломлять хлеб с ними; если нет, то вы любите вашу группу, а я буду любить свою группу, и отныне мы будем преломлять хлеб порознь. За такое хлебопреломление не надо платить и не обязательно приглашать пастора. Мы можем просто установить трапезу, как нам нравится, и преломлять хлеб. Мы можем образовать ещё одну церковь, любить друг друга, с утра до вечера омывать друг другу ноги, проводить вечерю любви при каждом приеме пищи и иметь очень хорошее общение. Но Библия говорит «одна местность, одна церковь». Библия говорит, что мы (святые в одной и той же местности) многие один хлеб (1 Кор. 10:17). А как же вы? Вы, будучи немногими, являетесь двумя хлебами. Вы говорите: «Мы хлеб, и вы тоже хлеб», — это конгрегационализм. Когда появляется конгрегационализм, церковь попадает в ужасное положение. У Римского католицизма на протяжении одиннадцати столетий была только одна церковь. Если бы конгрегационализм существовал тоже на протяжении одиннадцати столетий, у него было бы сотни и тысячи церквей. Любители поспорить всегда ищут повод для спора. Предположим, я спорщик, и я нашёл брата, с кем постоянно спорю. Позднее спор окончится разделением. Тогда я буду страдать, потому что мне не с кем спорить — мне придётся искать кого-нибудь другого. Это ужасно, церковь будет не только разделена на много частей, но будет даже отстаивать разделения. Если принцип неправилен, то появятся проблемы: как только произойдёт какая-то неприятность, вы установите свою трапезу, а ваш соперник установит свою трапезу.
Господь показал нам, что в одной местности должна быть только одна церковь, в одной местности должно быть только одно управление. Поэтому мы должны быть ограничены местностью. Если какой-нибудь брат не един со мной, я должен омывать его ноги и умолять его быть единым со мной. Из этого я должен усвоить следующие уроки: с моим нравом необходимо разобраться; мне нужно найти причину, из-за которой брат не желает быть единым со мной, и сделать все возможное, чтобы исправить это положение, иначе мы никак не сможем идти вперёд. Если мы действуем в соответствии с конгрегационализмом, это очень удобно. Как только случится что-то неприятное, я пойду и образую другую церковь. Тогда в Шанхае будет не только 24 домашних собрания, но и 24 церкви. Вследствие этого появится одна местность со многими церквями. Это очень серьёзный вопрос. Единство Римской католической церкви противоречит Писаниям, и «духовное» единство не соответствует цели Господа. Единство в Писаниях — это одна местность с одной церковью. Поэтому невозможно не быть едиными в каждой отдельной местности.
Например, есть достаточно много братьев, с которыми церковь действительно ищет единства. Знаете, какую позицию они занимают? За эти несколько дней я слышал такие разговоры: «Мы можем беседовать и общаться друг с другом, даже хотя у вас своя церковь, у меня своя церковь, а у него своя церковь. Мы все едины; мы все стоим на своей собственной позиции, чтобы быть едиными друг с другом. У всех нас свои собственные старейшины и диаконы, однако мы уважаем друг друга». Но я должен со всей серьёзностью сказать этим братьям, что в одной местности должна быть только одна церковь. Брату, который так говорил, я сказал: «Вы не можете говорить за всех братьев в одной местности со многими церквями; вашу мысль поддержат только некоторые церкви. Сегодня с вашим умом вы можете справиться с прошлым и добиться в этом какого-то успеха, но как быть с будущим? Нас когда-то не станет, и что тогда по-вашему будут делать молодые братья? Если сегодня наши братья в каждом месте практикуют конгрегационализм, то, не говоря уже о нашем послушании Господу, а только о допущении подобного единства, чего нам ждать в будущем? Предположим, сегодня вы уживаетесь с пятью старыми конгрегациями; однако в будущем возникнет какая-нибудь проблема, и из-за неё появится шестая конгрегация. Позднее из-за других проблем появятся седьмая и восьмая. Что вы будете делать?» Вы все должны увидеть, что это основной принцип. Заповедь Господа предельно ясна: с одной стороны, Он не позволяет нам образовывать объединённую церковь, чтобы мы не стали силой на земле и среди людей. С другой стороны, Он не позволяет нам становиться несколькими церквями в одной местности, иначе в будущем раздорам не будет конца.
Я хотел бы, чтобы вы увидели сегодня, что конгрегационализм — это результат того, что братья увидели истину в Библии, но увидели её неточно. В Библии нет конгрегаций. Иерусалим, Антиохия, Эфес, Фиатира и Лаодикия — все это местности. На протяжении истории церкви Господень свет становился яснее и яснее: от международной церкви к национальной церкви, от национальной церкви к независимой церкви, и от независимой церкви, немного выйдя за рамки нормы, к конгрегационализму. Последние двадцать-тридцать лет Господь вёл нас, чтобы мы увидели поместную церковь. Это достаточно ясно. Церковь сегодня вступает на путь Апостолов. Церковь является поместной. Никогда не гордитесь, говоря, что мы проповедуем это. Это — благодать Божья. Более тысячи лет Бог позволял Своим детям идти на ощупь. Благодарение Богу! Мы унаследовали то, что они приобрели, и нашли путь. Благодарение Богу! Они увидели путь конгрегационализма; хотя он неправилен, однако это прогресс. Они увидели, что «одна церковь» Римского католицизма неправильна. Они продвинулись вперёд, но при этом вышли за рамки нормы.
Почему у таких хороших братьев, как Братия, тоже есть раздоры? Потому что одна группа Братиев вступила на путь объединённой церкви, а другая группа Братиев пошла по пути конгрегаций. Миссия материкового Китая также практиковала конгрегационализм. Сегодня самой распространенной практикой является конгрегационализм. Небольшая брошюра, написанная Гудменом, «Крик отчаяния», также несёт в себе элемент конгрегационализма. Что такое конгрегационализм? Это когда одно собрание расположено на одной улице, а другое — на соседней, и им друг до друга нет дела. Единственное единство, к которому они стремятся, — это единство внутри их собственного собрания. Если им удается быть едиными друг с другом, они собираются вместе как одно собрание; в противном случае они снова разделяются. К такой-то любви друг ко другу и призывает конгрегационализм, это любовь, не ограниченная местностью и не усвоившая уроков местности. Вот почему я вновь и вновь говорю, что уроки местности очень суровы. Вы живёте в этом городе, и вам нелегко переселиться. Господь поместил вас в определённую местность, чтобы тщательно вас перемолоть. Вы не можете действовать, как вам нравится. Поэтому вам даются уроки, которые вы должны усвоить, и крест, который вам предстоит нести. Иначе для вас не найдётся креста, чтобы нести; через несколько дней вы этот крест выбросите.
Мы должны видеть, что в Послании к коринфянам Павел был против конгрегационализма. Коринф — это город, и была только одна церковь в Коринфе. «Церковь Божия, находящаяся в Коринфе» (1 Кор. 1:2; 2 Кор. 1:1) стоит в единственном числе, согласно греческому тексту. Но как вели себя коринфские братья? Они говорили: «Я Павлов, я Аполлосов, я Кифин, а я Христов» (1 Кор. 1:12). Другими словами, одна церковь была разделена на четыре конгрегации. Павловы любили Павловых и собирались вместе с Павловыми. Аполлосовы выяснили, что легко любить Аполлосовых и собираться вместе с ними. Кифины собирались вместе с другими Кифиными. А Христовы собирались вместе с другими Христовыми и любили друг друга. Но Павел сказал, что все они были плотскими, они все были от плоти (1 Кор. 3:3, 4). Они были не Павловыми, не Аполлосовыми, не Кифиными и не Христовыми, а плотскими. Павел не позволил бы вам принадлежать ему, Аполлос не позволил бы вам принадлежать ему, Кифа не позволил бы вам принадлежать ему, и Христос не позволил бы вам принадлежать Ему; вы все принадлежите плоти. В одной местности может быть только одна церковь. Если в церкви вы желаете быть разделёнными на группы или секты, это все от плоти. Какое единство мы видим в Библии? Она предписывает нам поддерживать единство, по крайней мере, в церкви в одной местности. Оно не должно быть меньше этого.
Если бы мы увидели это отчётливо перед Господом, мы смогли бы сказать очень точное слово братьям в деноминациях. Например, в Пинляне и Тяньшуе может быть только одна церковь в каждой местности. Вы показываете им Библию, выбираете любой стих о церкви, и спрашиваете их, поместная она или нет. В прошлом это был Коринф; сегодня мы меняем его на Пинлян. Такой переход вполне обоснован. В прошлом это был Эфес; сегодня мы меняем его на Тяньшуй. Это тоже совершенно обосновано. В прошлом это была одна церковь; сегодня мы не должны менять её на несколько церквей. Я знаю, что сегодня многие братья все равно возвращаются к конгрегационализму конгрегационалистских церквей. Не так давно братья в Шанхае защищали домашние церкви; совершенно очевидно, что это по-прежнему соответствовало принципу конгрегационализма. Поэтому у всех вас должна быть ясность, чтобы придерживаться «одной местности, одной церкви». Маятник не должен качаться ни в одну, ни в другую сторону. Каково определение домашних церквей? Под ними подразумевается, что каждое домашнее собрание является церковью. Таким образом, домашние собрания становятся «церквями» в Шанхае. Если бы это было так, то было бы не только семь церквей в Асии, но и четыре церкви в Коринфе. В Асии могло быть семь церквей, потому что Асия была провинцией; но в Коринфе не могло быть четырёх церквей, потому что Коринф был городом. Коринфяне говорили: «Я Павлов; я Аполлосов; я Кифин; а я Христов»; по этой причине Павел сказал, что они были плотскими. Церковь только одна; невозможно иметь четыре церкви в одной местности. Как только разрешается эта проблема, то разрешаются все другие проблемы.
Наконец, мы должны уделить внимание ещё одной проблеме. Мы увидели, что единство Тела выражается в местности. Если мы не уделяем внимания единству в местности, то любое другое единство — это пустые разговоры, ничего подобного в Библии нет. Единство должно быть выражено в местности, иначе о нем говорить бессмысленно. Не надо ждать появления единства до тех пор, пока мы попадём на небеса, ибо на небесах мы все будем едины. Единство подразумевает, что мы едины с братьями вокруг нас сегодня. Иначе результатом будет ошибка конгрегационализма. Находящиеся в Римской католической церкви усвоили нечто о церкви, но они неправильно это применили. Все в Римской католической церкви увидели, что церковь едина, но они ошибаются относительно границы. Они думают, что сегодня есть только одна церковь на земле. А что же мы? В чем-то мы не отличаемся от них, ибо мы также увидели, что церковь едина. Но у них одна церковь на всю землю; у нас одна церковь на каждую местность. Поскольку Римский католицизм верит, что на всей земле есть только одна церковь, их братья усвоили один урок: они не осмеливаются основывать никакую другую церковь. Это хорошо. Какие бы у них ни возникали трудности, они все равно остаются вместе и не смеют разделяться. Поскольку они увидели, что церковь едина, они бы согрешили против Господа, если бы произвели разделения. Сегодня, когда мы усваиваем тот же урок, я надеюсь, что у нас будет тот же результат: мы также не осмелимся основывать другие церкви, но останемся с братьями, чтобы усвоить тот же самый урок.
Я не знаю, как мне сегодня говорить с братьями. Я чувствую, что мы должны досконально усвоить перед Господом, что можно делать все, кроме основания другой церкви. Когда мы переезжаем в другую местность, мы можем спокойно открыть школу, больницу, фирму или фабрику. Мы вольны делать что угодно. Даже если это не от Господа, это не самый серьёзный грех. Я не говорю, что можно быть непослушными воле Господа, но я говорю, что ошибка, которую вы сделаете, будет не самой большой. Но вам, безусловно, нельзя выходить, чтобы основывать другую церковь. Основывать церкви по нашим собственным желаниям — это величайший грех. Мы должны бояться основать церковь больше, чем чего бы то ни было.
Братья, вы видите, насколько серьезён этот вопрос? Нет ничего хуже, чем основывать церкви по своему желанию. Вы можете основывать что угодно, но вы никогда не должны основывать церковь, потому что это касается Тела Христова. Мы все должны иметь ясность в этом вопросе перед Богом.
По этой причине, куда бы мы ни попали, мы должны прежде всего стремиться выяснить, существует ли церковь в этой местности. Дело не в том, сильна ли там церковь или нет. Это другой вопрос. Неважно, духовная там церковь или нет. Это второстепенный вопрос. Если есть деноминация на этом конце и Римская католическая церковь — на другом конце, если есть много церквей в одной местности или одна церковь во многих местностях, то мы видим, что в этой местности нет церкви, и мы можем основать там церковь. Поскольку церковь поместная, она не относится и не к конгрегационализму, и не к объединению. Если в местности уже есть поместная церковь, мы не должны основывать там вторую церковь. Мы должны бояться установить ещё одну трапезу для хлебопреломления. Это ужасно.
Моё сердце болит сегодня за тех, кто прочитал некоторые наши книги и чуть-чуть увидел истину о церкви и говорит: «Давайте собираться вместе». Братья, все не так просто! Мы не можем основывать церковь беспорядочно, как нам нравится. Прежде всего нам нужно выяснить, существует ли церковь в нашей местности. Если поместная церковь уже существует, то хотим мы того или нет, мы должны связаться с ними. Если есть деноминация или секта, мы не можем присоединиться к ней, ибо мы не можем находиться в деноминациях. Но если есть поместная церковь, я не могу основывать другую, даже если я вижу в ней некоторые изъяны. Я могу только помочь ей учением, но не основанием другой церкви. Моё сердце огорчено из-за того, что многие люди не боятся основывать другую церковь. Они считают, что это очень простой вопрос, и что, обсудив его с тремя или четырьмя братьями, они могут сразу основать церковь. Те братья, которые в какой-то степени одарены, те братья, которые имеют определённое знание Писания, которые умеют проповедовать, считают, что они могут основать церковь. Предположим, у меня возникла неприятность с братьями. Мне уже будет несложно пойти проповедовать, установить Господню трапезу и построить зал для собраний. Но я никак не могу этого сделать, потому что в каждой местности должна быть только одна церковь.
Поэтому, братья, сегодня мы должны подойти к такому положению, чтобы никогда не совершать греха разделения Тела Христова. Есть только одно Тело Христово. Я не хочу быть настолько плотским человеком, человеком плоти, чтобы вызывать разделения. Когда все братья будут стоять на этой позиции, наши знания возрастут, наша духовность возрастёт, мы действительно сможем ходить по пути церкви, и все братья и сестры будут иметь настоящее единство — не большое внешнее единство, которое неосязаемо внутри, и не «духовное» единство, позволяющее вам быть одним разделением, а мне другим.
В брошюре «Крик отчаяния» говорится, что каждый год на конференции в Кесвике, Англия, на одну неделю устанавливается единство во Христе. Я хочу спросить: а что же в остальные пятьдесят одну неделю в году? Если мы едины во Христе, нам следует быть едиными на протяжении всех пятидесяти двух недель в году. Если нам следует быть разделёнными, нам следует быть разделёнными все пятьдесят две недели. Но как это ни странно, в Кесвике на одну неделю в году устанавливается единство, а затем они снова возвращаются к своим разделениям. Однако некоторые братья воспринимают это как феномен единства. Но если нам следует сохранять единство, нам следует сохранять его постоянно. Если они сохраняют единство только одну неделю в году, а потом возвращаются и остаются разделёнными на протяжении всего года, то мы предпочли бы оставаться в Кесвике каждый день и никогда не покидать его. Мы должны видеть полное и абсолютное единство, не так называемое «духовное» единство. Термин хорош, но его применяют в другом смысле. Единство, которое видим мы, это единство Тела Христова, выраженное в местности. Именно об это выражение в местности многие спотыкаются. Это серьёзная проверка. Конечно, если Бог удалит слово «местность», тогда все будет удобно. Мы сможем тогда устраивать несколько собраний, чтобы все сошлись вместе и поговорили, а затем возвратились к разделениям.
Я хочу, чтобы братья в Китае сегодня увидели, что церковь поместная. Позже, по милости Бога, у нас, возможно, будет воздвигнуто несколько сотен или несколько тысяч поместных церквей; они могут также распространиться в зарубежные страны, Западный мир, откуда пришло евангелие. Я надеюсь, что на наших братьев в Китае конгрегационализм не повлияет. В конгрегационализме нет ничего, кроме одного слова — разделения. Он разделяет местность на многие разделения. Я надеюсь, что сердце братьев и сестёр будет бояться основывать новые церкви, оно решится сделать что угодно, но не основывать церкви. Мы должны со всей серьёзностью увидеть, что Тело Христово выражается в местности. Конечно, мы не можем заставить других принять этот путь. Если в местности есть деноминация, это их дело. Если в местности есть разделение, это также их дело. Но если в той местности уже есть церковь, мы не должны основывать другую церковь. Если будет так, то, я думаю, в Китае путь церкви найдёт гораздо больше последователей.
Один брат спрашивает: «По мере того, как слово о единстве церкви будет распространяться, люди могут понять нас так, будто мы призываем всех объединяться с нами. А почему бы нам не объединиться с ними?»
Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны объяснить им, что основная проблема такова: перед Господом мы можем уступать в определённых вещах, но есть другие вещи, в которых мы никогда не можем пойти на компромисс. Что это за вещи, в которых мы не можем пойти на компромисс? Это учения Библии, потому что они являются Словом Божьим. Даже если мы захотим пойти на компромисс, мы все равно не сможем. Я могу сказать это так или сказать это иначе, но это бесполезно. Мы не можем изменить Слово Божье. В каких вещах мы можем уступать? Мы можем уступать в нашей собственной позиции. В отношении наших братьев, находящихся в деноминациях, будь то конгрегационалистские церкви или объединённая церковь, в тех вещах, в которых мы не можем пойти на компромисс, мы не должны уступать, но стоять твёрдо; однако в том, в чем мы можем уступить, нам следует уступить, ибо мы должны стремиться к единству.
Существуют два положения, по которым мы не можем идти на компромисс. 1) Деноминации — это грех; следовательно, в этом мы не можем идти на компромисс. Бог сказал, что разделения (секты, деноминации) — от плоти. Мы не можем сказать, что разделения духовны. Если мы не верны Господу, то мы — не Его слуги и не можем проповедовать Его слово. Деноминации должны быть осуждены. Это отрицательный аспект. 2) Мы просим их признать, что церковь является поместной. Это положительный аспект, в котором мы также никогда не можем идти на компромисс. В одной местности должна быть только одна церковь, а не несколько церквей. Это Слово Господа, и мы не имеем власти изменять его. Мы не можем изменить ни того, ни другого. Как только проблема со Словом Господним улажена, то вопрос о том, кому с кем объединяться — вам со мной или мне с вами, — уже не представляет собой проблемы. Этот вопрос не затрагивает Слова Господа; он затрагивает только нашу позицию. Если мы рассуждаем над этим вопросом, то мы не правы и не являемся слугами Господа.
Предположим, они объединятся с нами сегодня, но что можно сказать о разделениях в будущем? Поскольку они только что вступили на этот путь, есть вероятность, что проблемы возникнут снова. Если вы уже что-то делали, то вам не составит большого труда повторить это. Тем, кто прежде ходил по пути деноминаций, очень легко снова пойти по тому же пути. Дело не в том, что мы не доверяем нашим братьям, но в том, что они должны осудить деноминации как грех. Тогда Бог избавит их от него. Если они не осудят деноминации как грех, то хотя они и вышли из него, неприятности обязательно возникнут в будущем. Если мы маневрируем сегодня, чтобы достигнуть единства, проблемы все равно появятся. Мы не должны поступаться этими двумя положениями: деноминации — это грех, и церковь является поместной. Нам следует сказать им, что мы идём по этому пути тридцать лет и надеемся, что они также пойдут вместе с нами.
С другой стороны, даже если мы сочтём, что мы сами ещё не ходили по этому пути, и начнём все сначала, в этом не будет ничего страшного. Поскольку это наша история, то мы вправе считать, что мы объединяемся с ними. Слово Господне принадлежит Господу, и мы не можем отказаться от него, но от истории, которая принадлежит нам, мы можем отказаться. Церковь является поместной, и деноминации — это грех; этими двумя положениями мы не можем поступиться. Что же касается вопроса позиции, то завтра мы можем начать все сначала. Мы отвергаем деноминации, они тоже отвергают деноминации, и мы все объединяемся, чтобы стать поместной церковью. Как вам это нравится? История принадлежит нам; так что мы можем отказаться от неё и начать все сначала. Они не существуют, и мы не существуем, но завтра мы все появимся. Как вам это нравится? Мы откажемся от всего, от чего можно отказаться, но от Слова Господа отказываться нельзя ни в коем случае. Эта проблема легко решается, это не трудность.
Что касается управления, то оно также может быть только одним в каждой местности. Конгрегационализм имеет несколько управлений в каждой местности. В Деян. 14:23 говорится, что Павел и Варнава назначали старейшин в каждой церкви. Если бы это было единственной записью в Библии о действиях Павла, люди сказали бы, что можно иметь несколько церквей в одной местности и несколько старейшин в каждой из этих церквей. Но если вы прочитаете Тит. 1:5, вы увидите, что дело обстоит иначе. Павел сказал: «...Поставил по всем городам пресвитеров [т.е. старейшин]». Если мы сопоставим эти два отрывка, мы увидим, что они очень конкретные. С одной стороны, сказано: «В каждой церкви», с другой стороны, сказано: «По всем городам». Следовательно, старейшины назначаются в каждой церкви, и город является границей управления старейшин в церкви.
Многие братья и сестры думают, что единство с нами — это чисто духовный вопрос, а их управление останется независимым. Учение Писаний не таково. В каждой местности должна быть только одна церковь и только одно управление; невозможно иметь несколько церквей и несколько управлений в одной местности. Поскольку это очень важный вопрос, мы должны разобраться в нем. В одном городе может быть только одно управление, и ни в коем случае не несколько управлений. Если нам это ясно, то проблем не возникнет. Иначе, когда у вас будет неприятность в одном собрании, вы пойдете в другое собрание. Если одно собрание не принимает вас, вы сможете пойти в другое собрание и быть принятыми. Если дети Божьи увидят единство церкви, то не только общение между братьями и сёстрами будет единым, но и управление будет единым.
