Поиск
(2)
Во 2 Тим. 2:22 говорится: «Стремись к праведности, вере, любви, миру с теми, кто призывает Господа от чистого сердца». Во время опустошения церкви только те, у кого чистое сердце, могут идти вперёд. В обстановке опустошения церкви многие не могут идти вперёд, потому что их сердца являются нечистыми и они не могут различить природу вещей.
В предыдущей главе мы отметили, что, касаясь работы человека, мы должны различать её природу. В этой главе мы рассмотрим вопрос мотивов. Наша природа должна быть золотой и серебряной, а наши мотивы должны быть чистыми. Когда церковь находится в состоянии опустошения и мы хотим определить, участвовать ли нам в работе того или иного проповедника, нам необходимо различать природу и мотивы этой работы. У того, кто работает для Господа, должны быть чистые, а не замутнённые мотивы. Чистые мотивы являются беспримесными; замутнённые мотивы являются чем-то с примесью и нечистым. Павел говорит, что некоторые проповедуют Христа из-за зависти (Флп. 1:15). Некоторые люди ревностны, и они добиваются хороших результатов, но, когда мы исследуем их мотивы, мы видим, что их сердца нечистые.
В Библии быть чистым — значит жить только для Бога. В служении Господу мы должны жить только для Него, а не для чего-либо другого. Мы не должны желать ничего для себя или иметь своё собственное наслаждение. Кроме того, мы не должны ничего просить для себя. Мы должны жить полностью для Бога. В Мф. 5:8 сказано: «Блаженны чистые сердцем, ибо они увидят Бога». Чистое сердце — это сердце, сосредоточенное на Боге. Когда наше сердце стремится к чему-то помимо Бога, вместо того чтобы сосредотачиваться на Нём, оно перестаёт быть чистым.
Некоторые поместные церкви правы в истине, в своей позиции и в своей практике, но их мотивы не являются чистыми. Они хотят получить что-то помимо Бога, или у них другие стремления. Они утверждают, что они поместная церковь, и говорят, что они не секта, и хотя их внешний вид подтверждает это, в их мотивах существует внутренняя проблема, потому что они ищут чего-то помимо Бога. Поэтому мы не можем смотреть только на позицию, истину, доктрину и так называемое состояние; нам необходимо видеть внутренние мотивы. Мы не должны применять это слово только к другим; мы должны прежде всего исследовать самих себя. Наша позиция, истина, доктрина и практика могут быть правильными, но возможно, мы неугодны Богу, потому что Он исследует наше сердце и видит наши мотивы. Бог считает наше сердце чем-то важным.
В 1 Цар. 13:14 говорится, что Давид был человеком по Божьему сердцу. Давид был человеком по Божьему сердцу, потому что его сердце было правым и чистым по отношению к Богу. Давид заботился только о Боге, а не о себе. В отличие от него Саул заботился только о себе и не заботился о Боге. Хотя Саул был помазанником и занимал надлежащее положение, его сердце по отношению к Богу было неправым. В такой ситуации мы должны быть подобны Ионафану, который принял решение следовать за Давидом. Мы не должны следовать за Саулом только из-за его положения. Нам необходимо видеть глубже его положения и удостовериться в его мотивах. Последователи Давида признавали положение Саула и его позицию как Божьего помазанника, но они также знали его мотивы перед Богом. Они видели, что, каким бы ни было положение Саула, его сердце по отношению к Богу было неправым. Они также осознавали, что, хотя у Давида не было никакого положения, его сердце по отношению к Богу было чистым и беспримесным. У Саула было надлежащее положение, но, поскольку его сердце было ненадлежащим, он потерял положение; у Давида не было никакого положения, но, поскольку у него было надлежащее сердце, он в конечном итоге обрёл положение.
Как царь не может сидеть на престоле, имея ненадлежащие мотивы, так и мы не можем использовать своё положение в церкви в качестве щита. Мы не можем сказать, что наш путь — от Господа, потому что таково наше положение в церкви. Всё зависит от наших мотивов. Для кого предназначена деятельность в нашей местности: для Бога или для нас самих? Наш ответ раскроет, являемся мы Давидом или Саулом. Сердце Саула не было чистым; не имеющие чистого сердца могут занимать правильное положение, но через некоторое время они потеряют это положение.
Чтобы определить, можем ли мы работать с определёнными братьями или сёстрами, нам необходимо различать их внутренние мотивы. Нам необходимо увидеть, за кого они стоят: за Господа или за себя и каково их сердце: чистое или с примесями. Это не какая-то высокая доктрина; нет, это важный вопрос, касающийся нашего внутреннего состояния. Если у нас нет чистого, свободного от примесей сердца для Бога в нашем служении, мы не должны ожидать, что найдём соработников, подобных Давиду. Если наше сердце даже немного нечистое, те, у кого чистое сердце, не смогут работать с нами. Мы не должны считать того, кто не работает с нами, сектантом. Если поставить вместе человека с чистым сердцем и человека с нечистым сердцем, получится ужасная смесь; это Вавилон Великий. Мы не можем осуждать грех сектантства, поддерживая при этом грех смеси.
Чистые сердцем найдут тех, кто живёт перед Богом, и именно они станут их соработниками. Поскольку они пережили работу над своим сердцем, они могут различать состояние сердца тех, с кем они соприкасаются. Чистые сердцем стоят вместе для поддержания Господнего свидетельства, ходят Господним путём и исполняют Господнюю работу, потому что внутренне их сердца являются чистыми, а не потому что они разделяют одну и ту же доктринальную точку зрения. Разногласия в доктрине ведут к разделениям. Когда человек, чистый сердцем, встречает другого человека, чистого сердцем, он готов пойти за этого человека на мученическую смерть и он любит его, как если бы он был Господом. Если мы чисты сердцем, мы приобретаем лучших соработников и товарищей.
Мы не должны быть неразумными при выборе наших соработников. Как человек не может поменять своего супруга, так мы не можем поменять своих соработников. Если сегодня мы работаем с одним человеком, а завтра — с другим, у нас проблема. Наша способность работать с другими зависит от нашего сердца. Если я привык дышать свежим воздухом и, входя в комнату, я чувствую затхлый, сырой воздух, я не смогу принять это. Но если я привык к затхлому, сырому воздуху, то я даже не замечу этого. Если у человека проблема в сердце, а мы не замечаем этого, в нашем сердце тоже существует проблема. Человек, над чьим сердцем поработал Господь, может различать сердца других. Если наше сердце чистое, мы можем определить, является сердце других чистым или нет.
Товарищи, которых я выбрал, когда только начал служить Господу, остаются моими товарищами и сегодня; я не менял своих товарищей. Пожалуйста, простите мне такие слова, но объясняется это тем, что, когда я был призван служить Господу, моё сердце было чистым; я лишь знал, что Господь затронул меня и хотел, чтобы я жил для Него. Первым человеком, с которым я столкнулся, был брат Вочман Ни. Я знал, что должен быть его соработником, и я поместил себя под его начало, потому что чувствовал, что его сердце было отдано исключительно Господу.
Я координировался ещё с одним братом почти двадцать лет, до его смерти. Между нами не было проблем, потому что вместе нас соединил Господь. Я чувствовал, что его сердце было отдано исключительно Господу и ничему другому. Я могу засвидетельствовать, что он заплатил огромную цену за церковь и много пострадал. Однако у него никогда не возникало жалости к себе, и он никогда не говорил о своих интересах. У него было чистое сердце; поэтому мы вместе служили Господу в единодушии и вместе шли Господним путём. Только чистые сердцем могут идти Господним путём.
Некоторые просили меня показать им, где в Библии говорится, что мы должны выйти из деноминаций. Мой ответ основан на 2 Тим. 2:20-21: «...другие — к бесчестию. Итак, если кто-нибудь очистит себя от них…» В деноминациях много сосудов к бесчестию и много примесей; поэтому мы должны очистить себя от них. Мы должны работать с теми, у кого чистое сердце. Уйти из деноминаций — значит очистить себя от сосудов к бесчестию. Некоторые группы утверждают, что у них нет особой почвы, истины, общения или практики, но мы всё равно видим среди них «дерево», «глину» и путаницу. Мы видим что-то относящееся к бесчестию, например зависть, человеческие усилия и нечистоту в служении. Если мы осознаём, что у человека нет чистого сердца, мы должны молиться: «Господь, я не могу участвовать в том, что он делает; я не могу быть его соработником».
Богу неугодны те, кто производит разделения из-за доктринальных вопросов, таких как восхищение до скорби или после скорби. Решение отделиться от других должно приниматься на основании природы и мотивов. Библия ясно говорит, что мы должны очистить себя от сосудов к бесчестию. Мы должны приспосабливаться к другим вещам, но Библия не требует от нас приспосабливаться к чему-то связанному с бесчестием.
Скромность и бесчестие — это не одно и то же. Бог хочет, чтобы мы следовали за скромными (Рим. 12:16), но очистили себя от того, что связано с бесчестием. Скромность связана с обстановкой и положением; бесчестие — с природой. Кусок золота у нас под ногами не является бесчестным; он лишь занимает приниженное, скромное положение. Однако если у нас под ногами находится комок грязи, речь идёт не просто о скромном положении, а о том, что грязь по своей природе связана с бесчестием. Если что-то связано с бесчестием, то это грязь, а не золото; мы можем поднять грязь до высокого и славного положения, но она по-прежнему связана с бесчестием. Мы должны очистить себя от того, что связано с бесчестием (2 Тим. 2:21). Если мы покинули деноминации только ради доктрин или практик, наш поступок имеет небольшую ценность в глазах Бога. Если мы покинем деноминации на основании природы и мотивов, Бог будет доволен.
Я твёрдо верю, что победители будут восхищены разными группами. Но если у кого-то есть мир, чтобы верить, что все верующие будут восхищены одновременно — или до, или после скорби, то я не буду спорить с ним об этом. Если его природа — это золото и серебро, мы можем работать вместе, но если он представляет собой глину и дерево, мы не можем работать вместе независимо от наших доктринальных взглядов. Восхищение связано не с доктриной — оно связано с тем, любим ли мы явление Господа. Возможно, брат делает сообщение о доктрине восхищения, при этом желая чего-то помимо Господа; это означает, что его сердце нечистое, а это для меня неприемлемо. Если мы оба любим Господа и обращаем к Нему своё сердце, то мы можем трудиться вместе. Если мы работаем с человеком, который желает чего-то помимо Бога, мы будем сталкиваться с проблемами. Мы должны работать только с теми, чьей природой является золото и серебро и у кого чистое сердце.
Один брат однажды увещевал меня быть общительным и уживчивым, чтобы уметь обращаться с разными людьми. Я хотел бы спросить этого брата, сколько у него товарищей, которые имеют с ним одно сердце. В духовной сфере нет дипломатов или политиков. Невозможно приобрести товарищей благодаря дипломатии. В Божьем доме есть только сосуды к чести и сосуды к бесчестию; мы не можем использовать политику, чтобы приобрести товарищей. Чем больше мы живём перед Богом, принимая преломление крестом, чтобы желать одного Бога, тем лучше мы умеем находить товарищей с чистым сердцем. Товарищи, которых мы приобретём, используя свои методы, знание, положение и обаяние, в итоге начнут «кусать» нас. Мы не должны принимать решение работать с другими, смотря на их способности и знание. Это будет вредно для нас. У нас есть только одна сфера — Сам Бог. Нам нужно научиться жить в Боге и принимать Его в качестве нашей цели.
Нам нужно быть чистыми сердцем, но нам также нужно молиться Господу. Просто иметь чистое сердце недостаточно; нам необходимо также молиться. Молитва означает, что мы отвергаем себя и не полагаемся на себя в духовных вещах, в делах церкви и в том, что связано с работой и служением Господу. Молитва также означает, что мы живём не для себя, а для Господа и что мы следуем не за своей волей, а за волей Господа. Когда мы молимся Господу, это означает, что мы боимся своей собственной воли и ищем только Господней воли. Предположим, брат благовествует с прямыми мотивами и чистым сердцем, но, вместо того чтобы усердно молиться перед благовествованием, он полагается на рекламные объявления в газетах и другие человеческие методы. Это показывает, что он не усвоил уроки перед Богом и не подчинился Ему. Его взгляды, идеи, мысли, представления, мнения и методы не были сметены Богом. Он не передал себя Господу и не научился искать Господней воли. Такому человеку будет трудно координироваться с другими в служении. Следовательно, мы должны быть чистыми в сердце и молиться Господу.
Чистое сердце ищет только Бога, а молитва подразумевает, что ничего от нашего «я» при этом не примешивается. Молитва означает, что мы позволяем Господу делать всё согласно Его пути, а не согласно человеческому мнению. Если мы делаем всё из себя посредством человеческих методов, мнений и силы, нам не нужна молитва. Это так же очевидно, как тот факт, что, когда мы едем в машине, нам не нужно ходить. Сможем ли мы найти тех, кого Господь воздвиг в качестве наших товарищей, зависит не только от чистоты нашего сердца, но и от того, прекратили ли мы всю деятельность своего «я». Остановили ли мы свои способности, сообразительность, методы и мудрость? Подчиняемся ли мы Господу и ищем ли Его водительства или мы настаиваем на своих мнениях? Если мы хотим добиться принятия своего мнения, нам не нужно молиться; если мы хотим подчиниться Господу и ищем Его водительства, нам нужно молиться.
Во 2 Тим. 2:22 говорится, что нам нужно «призывать Господа от чистого сердца». Мы сосредотачиваемся на призывании Господа и на чистом сердце. Ничто добавленное к нашему физическому телу извне не может стать одним с нашим телом. По тому же принципу, если мы молимся Господу от чистого сердца, мы не можем соединиться с кем-то, кто этого не делает. Это не сектантский подход. Если мы называем это сектантским подходом и пытаемся соединиться с теми, кто не молится от чистого сердца, Бог осудит нас, потому что Он осуждает любую смесь. Чистые сердцем и нечистые сердцем, те, кто полагается на Господа, и те, кто не полагается на Господа, те, кто водим Господом в своей работе, и те, кто работает при помощи своих собственных методов, не должны смешиваться. Никакая смесь не будет одобрена Богом.
В Исх. 32:26, после того как израильтяне поклонились золотому тельцу, Моисей, как Божий представитель, сказал: «Кто за Иегову, ко мне». Тогда левиты отделились и встали с Моисеем. Бог никогда не терпит смеси среди Своих детей. Очищение от сосудов к бесчестию, о котором говорится во 2 Тим. 2:20-21, — это нечто происходящее внутри церкви. В обстановке опустошения церкви нам нужно очищать себя от сосудов к бесчестию, которые находятся внутри церкви. Чтобы быть сосудами к чести, нам нужно отвергать тех, кто характеризуется бесчестием; мы должны очистить себя от них.
В Первом послании Иоанна говорится об опустошении церкви. Опустошение, о котором говорится в Первом послании Иоанна, включает в себя тех, кто переходит пределы учения Христова в своей проповеди и тем самым становится антихристом. Святой Дух решает эту проблему через Послание Иоанна. Чтобы исправить эту ошибку, состояние опустошения, Иоанн использует общение жизни. В 1 Ин. 1:3 сказано: «То, что мы видели и слышали, мы возвещаем и вам, чтобы и вы имели общение с нами». Мы можем быть едины и быть в общении, потому что у нас есть общение жизни. Всякий, у кого нет общения жизни, отличается от нас и не может быть в общении с нами.
В 1 Ин. 2:19 говорится: «Они вышли от нас, но не были наши; ибо если бы они были наши, то остались бы с нами; но они вышли, чтобы быть им явленными, что все они не наши». Мы знаем всех наших, потому что между ними и нами существует общение; некоторые выходят от нас, потому что между нами и ими нет общения. Во 2-й главе Первого послания Иоанна мы видим, что некоторые вышли от апостолов, потому что они не относились к апостолам. Они не относились к апостолам, потому что у апостолов была жизнь Христа, а у них нет. Они были христианами без жизни Христа. Поскольку они не верили, что Христос пришёл в плоти, у них не было вечной жизни. По этой причине они не могли общаться с апостолами или соединиться с ними. Этим соединением является вечная жизнь, о которой говорится в 1-й главе Первого послания Иоанна. Как верующие, мы соединены с апостолами, потому что у всех нас одна и та же вечная жизнь, а апостолы соединены с Богом и Его Сыном.
В обстановке опустошения церкви основанием нашего соединения с кем-либо, кто называет себя христианином, является внутреннее общение жизни. Без общения жизни не может быть никакого соединения. Иоанн говорит, что спасённые христиане не могут общаться с теми, кто не верит в Христа как Сына Божьего. Поскольку они не могут общаться, они должны идти своими раздельными путями.
У нас может возникнуть мысль, что если мы позволим тем, с кем мы не можем общаться, пойти своим особым путём, то это приведёт к ещё бо́льшим разделениям. Я не призываю братьев и сестёр разделяться; напротив, я надеюсь, что мы увидим, что в обстановке опустошения церкви взаимоотношения между верующими связаны с общением. Как бы два человека ни были похожи друг на друга внешне, если между ними нет общения жизни, они не могут соединиться. Мы не должны спорить с другими о доктринах; нам нужно научиться жить в вечной жизни и чувствовать, возможно ли общение. Один очень обходительный брат однажды увещевал меня не отделяться от других. Однако я спросил его: «Когда ты проводишь долгое время с этими людьми, что ты чувствуешь внутри?» Он ответил: «Когда я с ними, мне внутри неуютно. Тем не менее Господь велит нам быть едиными и нести крест». Я сказал ему: «Если ты доволен тем, что несёшь крест, то неси его; однако каким будет результат? Можешь ли ты спасти таких людей и привести их к знанию Бога?»
Бог никогда не планировал, что мы будем участвовать в таком единстве во время опустошения церкви. Другие этого не делают, и мы тоже не можем. Если мы хотим принимать других, почему мы не принимаем Католическую церковь? В Католической церкви много спасённых; если мы пойдём с ними жечь курение и целовать ноги идолов, мы, возможно, кого-то приобретём. Почему мы должны проявлять особую милость определённой группе христиан и терпеть их? Единство было разрушено, и Бог не просил нас воссоздавать его. Напротив, Он хочет, чтобы мы очистили себя от сосудов к бесчестию. Я не призываю создавать разделения; однако нам необходимо обратить внимание на внутреннее общение жизни во время опустошения церкви. Если жизнь не может течь, мы не должны заставлять её.
Мы стоим перед Господом, которому мы служим, и не собираемся никого привлекать на свою сторону. Такую цель следует осудить; это нечто низкое и постыдное. С тех пор как я приехал на Тайвань, я говорил: «Можете собираться где хотите, если только это приносит вам пользу». Если есть общение жизни, любое собрание будет подходящим. Если мы приводим людей на наши собрания, но не приводим их в общение Божьей жизни, всё, что мы делаем, будет проклято. Многие из нас знают друг друга глубоко; если кто-то из нас пойдёт другим путём, это заденет мои чувства, потому что я человек. Однако в своём духе я сказал бы: «Господь, хотя мой брат идёт другим путём, если он может обрести что-то от Тебя, я просто поклоняюсь Тебе». Я особенно умоляю братьев никогда никому не говорить: «Лучшее, что ты можешь сделать, — это начать приходить на наши собрания». Это глупо. В наших отношениях с людьми мы никогда не должны заниматься дипломатией; напротив, мы должны увещевать их приходить на собрания туда, где они могут получить помощь. Мы должны надеяться не на то, что люди будут приходить на наши собрания; напротив, мы должны надеяться на то, что мы сможем коснуться общения жизни. Мы приводим людей не к тому, чтобы они узнали нас, а к тому, чтобы они узнали Господа. Мы приводим людей не для того, чтобы они приходили на наши собрания, а для того, чтобы они входили в общение жизни.
Лучше, чтобы люди шли в другое место и обретали там Бога, чем собирались с нами, чтобы в итоге увеличивалась только наша численность. В каком-то смысле прирост не так важен; значение имеет лишь то, касаемся ли мы общения жизни.
Общение жизни крайне важно во время опустошения церкви. Если мы находимся в месте, где мы можем общаться, ощущать Господне присутствие, получать снабжение и помогать другим получать благодать, озарение и спасение, то это место является подходящим для нас. Такому подходу мы должны научиться во время опустошения церкви. Мы не можем выбирать самостоятельно, и мы должны научиться жить в общении жизни и ощущать, находятся ли в нём другие.
Если мы живём в общении жизни, мы сможем снабжать тех, с кем мы собираемся, и они смогут получить от нас снабжение. Кроме того, мы должны научиться получать снабжение от других. Нам нужно снабжать других жизнью, и нам нужно получать снабжение от них; вот что значит общаться в жизни друг с другом. Это связано не с внешними доктринами, а с внутренней жизнью. Прежде чем мы сможем различать, находятся ли другие в общении жизни, мы сами должны научиться жить в нём.
В 1 Ин. 2:27 говорится о помазании, и контекст указывает на то, что сказанное здесь связано с отделением от антихристов. Иоанн говорит, что существует группа людей, которые называются антихристами (ст. 18), и что мы должны принимать меры в отношении их на основании помазания. Недостаточно говорить об общении; в дополнение к общению у нас должно быть помазание — помазание Святого Духа, который учит нас всему. Мы не можем работать с некоторыми людьми, потому что у нас нет внутреннего помазания, когда мы с ними. Это связано не с доктриной или единством; это связано с помазанием и является чем-то естественным. Я не хожу в другие христианские группы проповедовать, потому что, когда я с этими группами, у меня нет помазания. Здесь же я чувствую себя высвобожденным и мне есть что сказать, потому что у меня есть помазание. Если бы у меня не было помазания, я был бы ограничен. Итак, где есть помазание, туда мы можем идти; в противном случае мы должны быть ограничены.
В Посланиях мы ясно видим, что во время опустошения церкви на первый план выходят не доктринальные вопросы, а природа и мотивы. Нам нужно уделять внимание нашей совести, общению жизни и помазанию. Помазание — это действие Святого Духа, который позволяет нам ощутить Божье присутствие и почувствовать себя орошёнными, свежими, яркими и живыми. В любом деле мы должны различать помазание. В обстановке опустошения церкви мы не должны решать, с какими христианами собираться и работать, на основании доктринальных рассуждений. Наша совесть должна быть незапятнанной, и наше сердце должно быть чистым. По природе мы должны быть сосудами к чести. Мы также должны научиться отвергать природного человека и плоть, принимая работу креста, чтобы жить перед Богом. Только когда мы будем отвечать этим требованиям, в нас не будет основания для опустошения церкви; в этом случае мы сможем пройти испытание и быть одобренными Богом.
