Поиск
(8)
(4)
Занавесы внешнего двора представляли собой стену занавесов, сделанных из тонкого белого льна. Занавесы были переносными, и их можно было снять и повесить в любое время. Занавесы были не такими же, как стены нашего зала собраний, то есть неподвижными и неизменными. В связи с занавесами нам следует обратить внимание на несколько вещей, в том числе на бронзовые гнёзда, серебряные соединения и тонкий белый лён.
Под самой скинией были серебряные гнёзда; эти гнёзда поддерживали стоящие брусья, сделанные из дерева акации и обложенные золотом. Сверху брусьев было четыре слоя покрова. Внешний двор скинии был окружён занавесами из тонкого льна, которые поддерживались с помощью бронзовых гнёзд, бронзовых столбов и серебряных соединений. Дети Израиля ставили столбы и серебряные соединения вокруг внешнего двора, а затем вешали на них занавесы из тонкого белого льна. Под соединениями находились гнёзда и столбы (Исх. 38:17, 29-31). Те, кто знаком с библейскими прообразами, знают, что бронза обозначает суд. Дети Израиля подняли бронзового змея на шесте; это было прообразом того, что Господь Иисус был повешен на кресте и судим Богом за грех мира (Числ. 21:9). Кроме того, самое убедительное доказательство того, что бронза обозначает суд, находится в 16-й и 17-й главах Чисел, где двести пятьдесят человек из группы Корея взбунтовались против Бога с бронзовыми кадильницами в руках. Позднее из их бронзовых кадильниц было сделано покрытие для жертвенника (16:39). Следовательно, бронза — это знак и символ суда.
Когда мы видим в прообразах бронзу, нам нужно понимать, что она обозначает суд. Когда Господь явился Иоанну в Отк. 1:15, о Нём сказано: «Его ноги подобны сияющей бронзе, как бы обожжённые в печи». Это означает, что Господь Иисус прошёл через испытание Божьим судом и что Господь осуществляет суд в церкви. То, что ноги Господа имеют вид сияющей бронзы, означает, что все шаги, через которые прошёл Господь, и всё, что Он совершил на земле, прошло через испытание Божьим судом. Господь Иисус может судить церковь, потому что Его ноги были обожжены в печи. Поскольку бронза обозначает суд, бронзовые гнёзда как основа занавесов вокруг скинии означают, что суд, который Господь понёс за нас на кресте, стал основой занавесов.
Сверху бронзовых гнёзд находились серебряные соединения (Исх. 38:17). В Ветхом Завете серебро использовалось для заглаживания; поэтому оно обозначает искупление (30:11-16). Суд, который Господь Иисус понёс за нас, осуществил искупление, позволяющее нам стоять перед Богом. Искупление, которым мы наслаждаемся сегодня, основано на суде, который Господь Иисус понёс за нас. Следовательно, искупление — это результат бронзовых гнёзд как основы, прообразом которого являются серебряные соединения.
Занавесы, сделанные из тонкого белого льна (38:16), висели на серебряных соединениях, то есть соединительных шестах (27:9, 11-12, 14-15). Мы должны обратить внимание на этот момент. Тонкий белый лён обозначает праведные действия человека перед Богом, праведность, которая позволяет человеку быть приемлемым для Бога. В Ис. 64:6 показано, что наше состояние можно сравнить с запачканной одеждой. В 15-й главе Евангелия от Луки первое, что сделал отец для блудного сына, когда тот вернулся домой, — он поменял его одежду (ст. 22). Его первоначальная одежда была невыносимо грязной. Как только отец увидел его, отец надел на него лучшую одежду. Это означает наше оправдание Богом.
Наше прошлое поведение и житие оскорбляли Бога и были неприемлемыми для Него. Они были совершенно несовместимы со статусом, положением, славой и состоянием Бога и не соответствовали этим вещам. Но когда мы приняли Господа Иисуса, Бог дал нам Его как нашу праведность и благодаря этому мы были оправданы Богом в Господе. Это означает, что, когда мы находимся в Господе, Он становится нашим одеянием, нашей лучшей одеждой, которая позволяет нам удовлетворить Божьи требования и славу. Благодаря этому наше состояние перед Богом может соответствовать Божьему статусу и положению, в результате чего мы будем оправданы перед Богом. Если говорить кратко, занавесы на внешнем дворе обозначают наше оправдание перед Богом.
Занавесы связаны не только с оправданием; они также образуют границу. Занавесы представляли собой границу, чётко очерченный рубеж, отделяющий скинию от мира. Всё за пределами занавесов не было связано со скинией; однако всё внутри занавесов было связано с ней. Занавесы обозначают границу церкви. Что является границей церкви? В чём различие между церковью и мирскими людьми? Новый Завет представляет некоторые объяснения, но эти объяснения недостаточно чёткие; однако в Ветхом Завете скиния как прообраз представляет ясную картину.
Разделяющая линия между церковью и мирскими людьми — это чистое, белое состояние святых. Это чистое, белое состояние является результатом Божьего искупления, а Божье искупление основано на суде, который Господь понёс за нас. Благодаря картине скинии мы видим, что границей скинии была линия из белой ткани. Изучая эту картину дальше, мы увидим, что белый лён висел на серебряных соединениях, объединявших столбы, которые стояли в бронзовых гнёздах. Отделение, граница, между церковью и миром — это состояние церкви — то, что она оправдана Богом, что делает её чистой и белой. Это состояние является следствием Божьего искупления.
Божье искупление основано на суде, который Христос понёс за нас. Это положение требует особого внимания. Бронзовые гнёзда обозначают то, что Господь претерпел суд Божий ради нас. Искупление является следствием этого суда; поэтому серебряные соединения находились над бронзовыми гнёздами. Искупление производит оправдание, поэтому тонкий белый лён свисал с серебряных соединений. Однако тонкий белый лён обозначает не только наше оправдание перед Богом, но и наше оправдание, которое выражено и «вывешено» перед взором людей.
Если мы внимательно рассмотрим эти ветхозаветные прообразы, мы увидим, что скиния содержала тонкий белый лён внутри и снаружи. Когда человек смотрел на скинию издалека, он видел тонкий белый лён. Если он входил в скинию, в Святилище и Святое Святых, он видел тонкий белый лён с нитями из голубой, пурпурной и багряной пряжи и вышитых на нём херувимов. Первый слой тонкого белого льна в скинии является прообразом того, что мы спасены, оправданы и приняты Богом в результате Господнего искупления. Тонкий белый лён, использованный для занавесов скинии, также указывает на то, что наше оправдание перед Богом явлено среди мирских людей как граница между нами и ими. Когда мы находимся среди наших коллег, членов семьи, друзей и родственников, в нас должно быть выражение, указывающее на то, что мы оправданы Богом. Занавесы, белый лён, обозначают оправдание, которое мы выражаем, то есть отделяющую границу между церковью и миром. Этот белый лён является следствием Божьего искупления, а Божье искупление основано на суде, который Господь понёс за нас. Итак, белый лён висел на серебряных соединениях, а серебряные соединения находились на столбах, стоящих в бронзовых гнёздах.
Льняные занавесы внешнего двора делают границу между церковью и миром кристально ясной. Три основных предмета, связанные с занавесами, — это бронзовые гнёзда, серебряные соединения и тонкий белый лён. Бронзовые гнёзда означают, что Господь понёс Божий суд, серебряные соединения обозначают Господне искупление, а тонкий белый лён обозначает Божье оправдание. Суд, искупление и оправдание — это разграничительная линия между церковью и миром. Церковь состоит из тех, кто принял суд, который Господь претерпел на кресте, и кто был искуплен и оправдан Богом. Все остальные находятся за пределами церкви, за пределами границы. Граница, отделяющая церковь от мира, проведена следующим образом: те, кто принял Господне искупление и Божье оправдание, приняв суд Господа Иисуса на кресте, находятся внутри границы. Те, кто не принял Господне искупление и Божье оправдание, находятся снаружи границы.
Ответственные братья во всех поместных церквях должны осознавать, что если они приведут в церковь кого-то, кто не был искуплен Господом или оправдан Богом, то они упразднят границы церкви. Это можно сравнить со скинией без занавесов. Без занавесов у скинии не было бы границы. Мы должны быть очень осторожны в этом вопросе. Сегодня во многих так называемых «церквях» нет льняных занавесов. В них не только были сняты льняные занавесы, но и были удалены бронзовые гнёзда. Это означает, что частью так называемых «христианских церквей» стали некоторые из тех, кто не принял работу Господа Иисуса на кресте, кто не принял искупления Господа и кто не был оправдан Богом. Это создаёт ненормальную ситуацию, ситуацию путаницы.
Но основное, что мы сейчас хотим подчеркнуть, — тонкий белый лён. Граница церкви — это тонкий белый лён. Всё, что находится внутри этой границы, является тонким, чистым, белым и красивым, не имеющим никакой грязи или грубости. Мы должны осознать, что оправдание — это не просто доктрина, то есть что-то объективное; это также нечто очень субъективное для нас. Оправдание связано не только с нашим положением, но и с нашим житием. Это означает, что мы не только исповедуем, что Христос претерпел суд ради нас, что кровь Господа предназначена для нашего искупления и что Бог оправдал нас, но мы также переживаем перемены в нашем существе. Поэтому оправдание — это не просто объективная доктрина, но и наше субъективное переживание.
Любой, кто принял Господнюю работу на кресте и по-настоящему оправдан Богом, должен являть состояние тонкого белого льна. Если у человека есть лишь факт оправдания в Послании к римлянам и Послании к галатам без доказательства оправдания в Послании Иакова, мы должны поставить под сомнение полученное им оправдание. Если человек действительно получил оправдание в Послании к римлянам и Послании к галатам, у него обязательно будут дела оправдания в Послании Иакова. Оправдание, о котором говорится в Послании Иакова, связано с делами и находится в житии человека.
Когда греховный и грязный человек, ранее творивший самое разное зло, слышит благовестие, принимает Господа как своего Спасителя и переживает искупление и оправдание Богом, в его житии должна произойти большая перемена. Трудно поверить, что человек, полный греховных пятен, приняв Господне искупление, Божье оправдание и Божью жизнь, не переживёт перемены в своём житии. В противном случае его уверование можно поставить под сомнение.
Закхей, сборщик налогов, пережил большой поворот в своём существе после того, как он встретил Господа и коснулся Его (Лк. 19). После того как он принял Господа, его жизнь изменилась. Он сказал Господу: «Вот, половину моего имущества, Господь, я отдаю нищим, и, если я у кого-то что-нибудь отобрал ложным обвинением, возмещаю вчетверо» (ст. 8). В прошлом он получал, но никогда не отдавал. После того как он встретил Господа, он не только решил проблему своего неправедного имущества, но и изо всех сил постарался отдать всё, что у него было. Его жизнь полностью изменилась. Это показывает, что оправдание — это что-то не только перед Богом, но и перед человеком. Оправдание — это стена из льна, которую видит человек. Оно свидетельствует о том, что мирские люди находятся на одной стороне, а церковь — на другой. Находящиеся внутри границы церкви должны быть подобны тонкому белому льну — должны выражать значительную перемену в своём житии.
Церковь должна удалить из своей среды святого, который является блудником, стяжателем, идолослужителем, ругателем, пьяницей или алчным человеком (1 Кор. 5:11-13), потому что граница церкви — это тонкий белый лён. Если святой нечист, он осквернит тонкий белый лён. Подобно прокажённым в Ветхом Завете, он нечист и он должен быть изгнан за пределы белой чистой границы. К нему необходимо принять меры в другом месте и подождать, пока его проказа не будет очищена. После этого он сможет вернуться внутрь границы.
Мы не можем давать определение той или иной истине, опираясь исключительно на своё личное переживание спасения, но наше переживание всегда свидетельствует о значении истины. Трудно себе представить, чтобы после принятия Господа в житии человека не произошло никаких перемен перед людьми. Благовестие — это сила Божья. Если человек принял благовестие надлежащим образом, в нём произойдёт мгновенная перемена. Это — неизменный факт без каких-либо исключений. Эта перемена делает наше хождение, наше поведение и наше житие такими же чистыми, как белый лён. Раньше мы были полны пятен, грубости и жёсткости, но сейчас мы спасены. В нас находится Божья жизнь, и наше житие изменилось. Мы выражаем не просто что-то чистое и белое, но и что-то мягкое и тонкое. Наше состояние — это состояние тонкого белого льна. Быть жёсткими — значит быть грубыми. Неспасённый человек является грубым и жёстким даже в своей мягкости. Быть тонким — значит быть мягким. Спасённый человек является мягким и тонким.
Большинство из нас работают по своей специальности, и люди, с которыми мы соприкасаемся каждый день, — это мирские люди. Разграничительная линия между нами и ими — это не христианский символ, который мы носим, а тонкий белый лён внутри нас. Они могут лгать, а мы нет; они могут давать и брать взятки, а мы нет; они могут делать то, что причиняет ущерб государству, а мы нет; они могут свободно присваивать общественную собственность, а мы нет. Между нами и мирскими людьми должна быть чёткая разграничительная линия. Этой разграничительной линией является не то, что мы называем себя христианами, а то, что мы выражаем тонкий белый лён. В результате наше хождение и житие отличаются чистотой и тонкостью. Мирским людям приходится засвидетельствовать: «Этот человек принадлежит к церкви и отличается от нас». Иногда интересы дела требуют, чтобы мы присутствовали на каком-нибудь званом обеде. Другие люди могут есть, пить и беспечно разговаривать, но мы не можем делать этого, потому что между нами и ими есть различие. В результате люди скажут: «О, он принадлежит к церкви». Это — действительность границы скинии.
Мы — группа людей, которые приняли Господнюю работу на кресте, Господне искупление и Божье оправдание. Оправдание, которое мы получили от Бога, «висит» на нас, так что другие люди могут видеть его. Это связано не с доктриной об оправдании, а с выражением нашего состояния оправдания. Мы доказываем своё оправдание состоянием своего жития. В показанной в этом прообразе картине занавесы из тонкого льна были предназначены не для того, чтобы их видел Бог, а для того, чтобы их видел человек. Бог находился за завесой, и завеса была непрозрачной. Следовательно, занавесы были предназначены для того, чтобы их видел человек.
Во время блуждания детей Израиля по пустыне всякий раз, когда воздвигали скинию, окружавшие её белые льняные занавесы образовывали границу. Даже люди, находившиеся далеко в пустыне, могли видеть белую границу. Все остальные цвета представляют собой смесь; только льняные занавесы были чистыми и белыми. Скиния находилась внутри белой границы. Это служит прообразом того, что церковь является чистой, белой и тонкой для тех, кто касается её. Если люди могут сказать, что та или иная церковь чистая, белая и тонкая, у церкви есть надлежащее выражение.
Граница была связана не с бронзовыми гнёздами и серебряными соединениями, а только с чистыми, тонкими и белыми льняными занавесами. Эти льняные занавесы висели на серебряных соединениях, а серебряные соединения находились на столбах, основания которых покоились в бронзовых гнёздах. Это — прообраз того, что различие между церковью и миром зависит от выражения оправдания в святых, которое они носят и которое основано на искуплении и суде. Тонкий белый лён обозначает не только оправдание, которое мы получаем от Бога, но и выражение этого оправдания перед мирскими людьми как разграничительную линию между нами и ими.
У церкви должны быть границы из льняных занавесов; она должна находиться внутри чистой, белой границы. Сегодняшнее христианство утратило свои белые льняные покрывала. Его состояние такое же грязное, как состояние общества, и такое же растленное, как состояние мирских людей. Так быть не должно. Тем не менее мы не должны пользоваться человеческими методами, чтобы провести разграничительную линию; напротив, мы всегда должны просить у Господа Его милости, чтобы сила Его спасения не отошла от нас. Благовестие — это сила Божья. Мы должны проповедовать не только благовестие, но и силу. Людям мало лишь услышать благовестие — они должны коснуться силы. Когда мы крестим людей, мы должны не просто просить их принять доктрину, а затем крестить их в воде с целью сделать их «членами» церкви. Мы должны просить у Господа милости, чтобы, когда люди касались нашего благовествования, они также касались силы. Когда люди принимают благовестие, сила должна действовать в них до такой степени, что они не только будут оправданы Богом, но и будут носить тонкий белый лён оправдания. Оправдание, которое они получают от Бога, необходимо «носить», «вешать», выражать и являть перед людьми. Это позволит другим людям увидеть, что они оправданы Богом и что они носят тонкий белый лён. Это действительная граница церкви.
У меня есть тяжёлое бремя о том, чтобы все Божьи дети увидели разграничительную линию церкви. Церковь стоит отдельно. Поэтому находящиеся в церкви тоже должны быть отделены. Церковь без этой разграничительной линии утратила свои льняные занавесы. Любой, кто входит в церковь, должен пройти через возрождение и пережить конкретную перемену. Господь сказал: «Если кто-нибудь не родится от воды и Духа, не может войти в царство Божье» (Ин. 3:5). В нашей повседневной жизни мы не можем избежать разговоров о чём-то смешном, но иногда мы не должны произносить ни одного смешного слова ради того, чтобы провести разграничительную линию. Церковь — это сфера, в которой могут находиться только те, кто был возрождён и пережил перемену в своей жизни и поведении. Любой, кто по-прежнему одет в старую одежду и не надел новую одежду, не может войти в эту сферу.
В 15-й главе Евангелия от Луки отец одел своего сына в лучшую одежду. Когда он издалека увидел своего сына, он побежал, бросился на шею своему сыну и нежно поцеловал его. Сын сразу же исповедался перед своим отцом, но, прежде чем он договорил, отец приказал рабам вынести лучшую одежду и надеть её на его сына (ст. 20-22). Сын надел одежду не в доме, а вне дома. Позднее в доме съели откормленного телёнка (ст. 23). Таким образом, все, кто участвует в церкви, сначала должны снять старую одежду и надеть новую.
К сожалению, у некоторых происходит перемена одежды после крещения, но не происходит особых перемен в жизни и житии. Хотя они крещены, они остаются прежними, живя в своём старом образе жизни, своём старом житии. Это неправильно. Крещённый в церковь и принятый церковью должен переменить свою одежду, то есть своё житие.
Льняные занавесы образуют разграничительную линию, свидетельствуя о том, что человек искуплен и оправдан Богом. Внутри занавесов находится внешний двор. Занавесы свидетельствуют находящимся снаружи о содержании внешнего двора. Здесь мы видим, что человек может быть искуплен Богом и измениться перед людьми, но по-прежнему не наслаждаться Христом внутренне. Раньше он был грязным. Теперь он очищен и, более того, его жизнь поистине изменилась. Тем не менее это лишь внешние перемены. На первом этапе христианин должен выражать состояние тонкого белого льна перед людьми. Это, однако, показано в прообразах жертвенника и умывальника на внешнем дворе. На этом этапе верующий ещё не вошёл в значительное переживание церкви, поэтому ему по-прежнему необходимо оставить внешний двор и войти в Святилище, а затем в Святое Святых.
Человек мог войти на внешний двор, пройдя через льняные занавесы скинии. Чтобы пройти из Святилища в Святое Святых, нужно было пройти через завесу. Внешняя граница скинии состояла из льняных занавесов, а внутри скинии была завеса. Льняные занавесы образовывали разграничительную линию, и завеса внутри также образовывала разграничительную линию. Хотя скиния была разделена на три части, внутри скинии была только одна разграничительная линия. Хотя между Святилищем и внешним двором было различие, они были соединены. Различие между Святилищем и внешним двором не было абсолютным. Между ними было различие, но не было разделения. Однако разграничение между Святилищем и Святым Святых было совершенно другим. Здесь существовало не просто различие, а разделение, полное разграничение. Строго говоря, скиния была разделена на три части и имела одну разграничительную линию, завесу.
Если человек в церкви хочет продвинуться дальше и быть уже не внешним христианином, а стать внутренним христианином, он должен пройти через завесу. Прообразом внешнего христианина является тот, кто находится или на внешнем дворе, или в Святилище. Не важно, что он, согласно прообразу, делает: приносит жертвы, омывает руки и ноги, выкладывает хлеб Присутствия на столе, зажигает лампады или приносит курение на жертвеннике курения; во всём этом он является внешним христианином. Он находится внутри границ тонких белых льняных занавесов, но он не находится за завесой. Он прошёл разделительную границу между миром и церковью, но он не пересёк разграничительную линию — завесу. Он вошёл на внешний двор и даже в Святилище, но он не вошёл в Святое Святых.
В Евр. 10:20 говорится: «…завесу, то есть Свою плоть». Это — плоть, о которой говорится в Ин. 1:14. Согласно человеческому представлению, плоть — это не что-то положительное. Однако, когда Господь стал человеком, Он на самом деле стал плотью. Он был точно таким же, как мы, по внешнему виду. Змей, поднятый на шесте, по внешнему виду был точно таким же, как змеи, которые жалили народ (Числ. 21:4-9). Господь пришёл, чтобы быть человеком, став плотью. Завеса в 10-й главе Послания к евреям — это Его плоть. Поэтому слово «плоть» означает падших людей.
Завеса обозначает нашу плоть; следовательно, она обозначает нас как падших людей. Господь Иисус был безгрешным, но Он пришёл в подобии плоти греха ради нас (Рим. 8:3). Сам Господь Иисус никогда не падал и не имел греха, но мы, Его искупленные, являемся падшими и греховными. Он не был плотским, а мы плотские. Разграничительной линией в этом стихе является наше падшее существо. Разграничением между Святилищем и Святым Святых является завеса, падший человек, плоть. Это разграничение не такое же, как белые льняные занавесы, висящие вдоль внешней границы скинии. Разграничительная линия из белого льна указывает на различие между праведностью и неправедностью, чистотой и нечистотой, тьмой и светом и тонкостью и грубостью. Однако, когда речь идёт о завесе, главный вопрос заключается в том, разорвана ли она, рассечён ли человек из плоти.
Мы не должны понимать 10-ю главу Послания к евреям слишком объективно. Разорванная завеса, действительно, обозначает то, что Господь Иисус был рассечён на кресте и устранил преграду между Богом и человеком, но этот взгляд слишком объективный. Мы должны задать себе вопрос: «Он был рассечён, а что можно сказать о нас? Господь был рассечён на кресте, а были ли рассечены мы?» Это означает, что между нами и Богом по-прежнему существует завеса. В действительности завесой являемся мы сами. Возможно, мы спасены, и у нас есть чистое и тонкое выражение, но завеса нашей плоти остаётся целой и неразорванной. Когда речь идёт о завесе, важно не то, добрые мы или злые, греховные или мирские; важно другое: завеса должна быть разорвана. Завеса, разграничившая Святилище и Святое Святых, не являлась чем-то порочным. Она не была связана с добром или злом. Эта завеса, служившая прообразом плоти Христа, должна была быть разорвана, чтобы устранить разделение между Богом и человеком.
В Эф. 2:14 говорится, что Он разрушил стоявшую посреди стену разделения. Под этой стеной разделения подразумевается стена между иудеями и язычниками; она была разрушена крестом. Если мы прочитаем контекст этого стиха, мы увидим, что стена разделения указывает на закон заповедей в предписаниях (ст. 14-16). Предписания в законе говорят, что иудеи не могут иметь никаких дел с язычниками. Однако эта стена разделения между иудеями и язычниками была упразднена крестом. Основа стены — это плоть человека (ст. 15). Закон — это стена, а плоть — это основа стены. Стена закона построена на основе плоти. Без основы не может быть стены, поэтому, если бы не было плоти, проблемы закона не существовало бы. Крест уже упразднил основу закона — плоть, поэтому стена, которой является закон, естественным образом была упразднена.
Сегодня в нашем переживании стена разделения между нами и Богом не была разрушена, поэтому остаётся стена разделения между нами и другими людьми. Это связано не с грехом или миром, а с нашим «я». Братья и сёстры, которые живут в домах соработников, делят комнату с двумя-тремя другими людьми. На первый взгляд у них нет никаких мнений или различий и поэтому они не спорят, но внутри существует стена разделения, мешающая им досконально общаться и глубже знать друг друга. Отсюда следует, что мы сами являемся завесой между нами и Богом и между нами и другими святыми. От Бога нас отделяет не грех и не мир — мы сами являемся отделяющим фактором. Мы не можем досконально общаться с братьями и сёстрами и, следовательно, глубже знать их из-за того, кем мы являемся в самом своём существе. Мы являемся завесой, стеной разделения.
Разграничение в виде льняных занавесов связано с вопросом о том, является ли наше поведение чистым и белым. Разграничительная линия между церковью и мирскими людьми указывает на то, что мирские люди являются нечистыми, а церковь — чистой и белой. Речь идёт о противопоставлении праведности и неправедности, что связано с поведением. Праведность — это Божье действие. Это — первая линия разделения. Однако разграничение в виде завесы, второе разграничение, связано не с поведением, а с природой. Выражаясь языком Писания, она должна быть разорвана. Если завеса разорвана, человек может пройти завесу и оказаться по другую её сторону. Если завеса не разорвана, человек остаётся с внешней стороны завесы. Когда речь идёт о льняных занавесах, вопрос стоит о том, праведные мы или неправедные; когда речь идёт о завесе, вопрос стоит о том, святые мы или несвятые. Святость — это природа Бога, то есть Сам Бог. Праведность связана с поведением, а святость связана с природой.
Праведность связана с Божьей рукой, а любовь связана с Божьим сердцем; святость — это просто Сам Бог. Линия, разграничивающая церковь и мир, — это праведность церкви. Мир неправедный и грязный; церковь же праведная, чистая и белая. Это указывает на житие и поведение, и это не связано с внутренней природой. Возможно, мы не смотрим фильмы, не ходим на танцы, не проводим досуг так, как мирские люди, и у нас нет мирских хобби, не говоря уже о явных грехах. Тем не менее мы по-прежнему живём в своём «я». В глазах мирских людей мы чистые и белые. Мы не можем отрицать, что это результат работы Духа Божьего внутри нас; тем не менее мы остаёмся целыми. Мы пересекли первую разграничительную линию, но существует ещё одно разграничение, которое не даёт нам прийти к Богу. Этим разграничением является не мир и не грех — это наше «я». Нас нельзя назвать растленными или нечистыми людьми; мы искупленные и сладостные люди. Тем не менее даже искупленный и сладостный человек может быть отделён от Бога.
Хотя завеса обозначает плоть, в которую облёкся Господь Иисус, она была сделана не из козьей шерсти. Она была точно такой же, как первый слой покрова скинии; она была сделана из нитей голубой, пурпурной и багряной пряжи и тонкого кручёного льна, на котором были вышиты херувимы (Исх. 36:35). То, что эта завеса была разорвана, означает, что сокрушён и рассечён был хороший человек, человек, имеющий славу Божью. Если бы завеса была сделана из козьей шерсти, материала второго слоя покрова, это означало бы, что рассечён был падший и растленный грешник, находившийся под Божьим осуждением.
Те, кто спасён Богом, в глазах других людей являются чистыми и белыми. Мы даже можем признать, что мы хорошие люди. Однако то, чем мы являемся, будучи хорошими людьми, по-прежнему отделяет нас от Бога. Следовательно, тварь должна быть сокрушена. Не падшая, грешащая тварь должна быть сокрушена, а тварь, которая выражает Бога. Херувимы, с одной стороны, обозначают Божью славу, а с другой — они обозначают Божьих тварей. Слава Божья поддерживается тварями, херувимами. Даже такие твари, как херувимы, должны быть сокрушены. Тварь, которая должна быть сокрушена, — это не греховная тварь, которая даёт волю своему раздражению, а тварь, которая выражает Бога.
В первой части Послания к римлянам говорится о праведности. Главы с 1-й по 5-ю связаны с поведением. В 1-й главе описаны всевозможные виды загрязнения. Первую главу Послания к римлянам можно сравнить с человеком, одетым в одежду, взятую из мусорного бака, человеком, покрытым грязью. В 3-й главе появляется кровь, а в 4-й главе человек получает оправдание. В первой части 5-й главы мы видим человека, одетого в чистую, белую одежду без какого бы то ни было осквернения. Он может стоять перед Богом, и он соответствует Божьему праведному закону; он может стоять перед великим белым престолом и соответствовать цвету престола. В 5-й главе человек является чистым и белым; он примирён с Богом и имеет мир с Богом. Праведность удовлетворена, и это образует белую границу. Каждый, кто прошёл от 1-й главы до 5-й, находится внутри белой границы и в церкви. Каждый, кто остаётся в 1-й главе, находится снаружи белой границы. В главах с 1-й по 5-ю Послания к римлянам говорится о вхождении за первую границу церкви.
Вторая часть Послания к римлянам говорит об освящении. Начиная с 5-й главы всё внимание сосредотачивается на нашей природе. В 8-й главе говорится о сообразовании с образом Его Сына (ст. 29). Прежде чем говорить об образе, в начале 8-й главы говорится о духе. Мы должны жить в духе, а не в себе и не в плоти. Это связано с переменой природы, а не поведения. Вопрос поведения был решён до 5:12. Сейчас должна быть произведена работа над нашей природой, и она должна измениться. Это означает, что одной перемены одежды недостаточно. У нас должна произойти перемена во внутреннем источнике. Нам необходима внутренняя перемена от плоти к духу и от человека к Богу.
Во второй части 8-й главы упоминается образ. У человека может быть чистое, белое поведение, но он может быть лишён образа Божьего. Следовательно, вопрос стоит не только о том, что мы должны быть чистыми и белыми, но и о том, что мы должны иметь подобие Бога. Откуда исходит наша чистота: от нас самих или от Бога, живущего в нас? Разница здесь огромная. Затем, в 12-й главе, показано Тело; здесь речь идёт не о поведении, а об увеличении. Это — Христос, который увеличивается в нас. Наше поведение не может произвести церковь; её может произвести только увеличение Христа.
Вопрос о том, праведна ли церковь, связан лишь с тем, как её рассматривают мирские люди; он не связан напрямую с Божьим жилищем. Другими словами, Божье жилище не находится непосредственно за занавесами из тонкого белого льна. Занавесы представляют собой лишь разграничительную линию. Жилище, в котором Бог и человек могут соединиться вместе, есть только в Святом Святых. Белые льняные занавесы связаны с поведением, а разграничение между Святилищем и Святым Святых связано с природой, которая связана с нашим союзом с Богом и Божьим присутствием. Святилище и Святое Святых святы потому, что в них есть присутствие Бога. Если мы хотим войти в Бога, в Его присутствие, мы как завеса должны быть разорваны.
Под этой завесой подразумеваются не какие-то вещи и дела вне нас; под ней понимается только наше сотворённое и искупленное существо. Мы, сотворённые и искупленные люди, являемся завесой, которая должна быть разорвана. Такой разрыв позволяет нам узнать Божье присутствие, соединиться с Богом воедино. Такой разрыв позволяет нам быть в Божьей святости, в Самом Боге, а не просто в сфере Божьей праведности. Это решительное разграничение. К сожалению, лишь не многие в церкви являются такими людьми и уделяют внимание этому моменту. Многие уделяют внимание первой разграничительной линии, но практически никто не обращает внимания на второе разграничение. На это мало кто обращает внимание, и, более того, в отношении этого очень мало света. О первой разграничительной линии у занавес из белого льна сделано много сообщений, но очень не многие говорят о завесе, второй разграничительной линии.
Мы являемся завесой. Мы являемся разграничением. Говоря «мы», мы имеем в виду сотворённых и искупленных, а не падших и не искупленных. Мы, сотворённые и искупленные люди, являемся завесой между нами и Богом. Возможно, мы хорошие, но мы по-прежнему находимся вне того места, где есть Божье лицо; мы хорошие, но мы по-прежнему отделены от Бога; мы хорошие, но мы по-прежнему не слиты с Богом. Мы являемся завесой, и эта завеса должна быть разорвана.
В церкви встречаются такие люди, хотя их и немного. Если мы посмотрим на соотношение размеров частей скинии, мы поймём, что внешний двор был довольно большим. На нём могло поместиться много людей. Далее, Святилище было в два раза больше Святого Святых. Размер Святилища был двадцать на десять локтей, а размер Святого Святых был десять на десять локтей. Двадцать локтей — это десять локтей, умноженные на два. Это означает, что в Святом Святых находятся совсем не многие, в Святилище людей больше, а на внешнем дворе их очень много. Находящиеся в Святом Святых сокрушены в своей природной жизни. Они сокрушены перед Богом. В церкви таких людей немного. Однако эта группа людей может касаться Божьего присутствия.
Ветхий Завет показывает, что всеми действиями в Святилище и всей деятельностью на внешнем дворе управляло Святое Святых. Когда состояние Святого Святых было надлежащим, действия в Святилище и деятельность на внешнем дворе также были надлежащими. Когда состояние Святого Святых было хотя бы немного ненормальным, это влияло и на состояние Святилища и внешнего двора. То же самое происходит в церкви. Если хотя бы один из нас или некоторые из нас находятся в Святом Святых, наша внешняя деятельность будет надлежащей; но если никто из нас не входит в Святое Святых, состояние Святого Святых жалкое и вся наша внешняя деятельность сталкивается с трудностями. Всей деятельностью на внешнем дворе управляло Святилище, а всеми действиями в Святилище управляло Святое Святых.
Если в церкви нет почти никого, кто бы жил в Святом Святых, внешняя деятельность церкви будет сталкиваться с трудностями. Деятельность церкви зависит от состояния находящихся в Святом Святых. Если некоторые будут в этом состоянии, внешняя деятельность будет надлежащей; в противном случае внешняя деятельность будет ненадлежащей. Святое Святых — это ядро, центр церкви. У персика есть косточка, и внутри косточки находится ядро. Жизнь персика содержится в ядре. Подобным образом жизнь церкви содержится в Святом Святых. Если в церкви никто не живёт в Святом Святых, жизнь церкви и внешняя деятельность церкви будут сталкиваться с трудностями.
Чтобы войти в Святое Святых, человек должен пересечь две разграничительные линии. Если он пересекает только первую линию, он по-прежнему является внешним человеком. Он может считаться внутренним человеком, внутренним христианином, только после того как он пересечёт вторую линию. Чтобы покинуть внешний двор и войти в Святое Святых, мы должны пройти через Святилище. Святилище не является чем-то внутренним, потому что предметы в нём открыты и видимы, поэтому они по-прежнему являются внешними. Только когда мы входим в Святое Святых, все предметы становятся скрытыми и невидимыми; это нечто глубокое и внутреннее.
Таким образом, существуют две разграничительные линии. Одна разграничительная линия находится между Святилищем и внешним двором, но она не так важна. Хотя между Святилищем и внешним двором есть различие, оно не такое значительное. Однако между Святилищем и Святым Святых есть строгое, непроницаемое разграничение — завеса. Один человек не увидел, что Христос является его жизнью, и поэтому остаётся в себе. А другой увидел, что Христос является его жизнью, и тоже остаётся в себе. Один человек, остающийся в себе, думает, что молиться — это нечто скучное и пресное. А другой человек, остающийся в себе, молится живо и сильно. Это происходит потому, что он ещё не покинул место перед завесой и не перешёл за завесу. Его существо образует разграничение, которое ещё не было сокрушено. Его разграничение — это не что иное, как он сам.
Вошедшие через тонкие белые льняные занавесы находятся в скинии и отделены от находящихся вне скинии. Однако в скинии есть ещё одна разграничительная линия — завеса. Только находящиеся за завесой живут в Боге. Все в церкви должны выражать тонкий белый лён и находиться внутри белых занавесов, сделанных из тонкого кручёного льна. Однако некоторые из этих людей находятся за завесой, а другие остаются снаружи. Число находящихся снаружи завесы велико, а число находящихся за завесой мало. Повернуться от жизни неверующего человека и стать верующим — значит пересечь разграничительную линию из тонких белых занавесов; повернуться от внешнего человека к внутреннему человеку — значит пересечь другое разграничение — завесу. Мы изучаем эти прообразы для того, чтобы эта картина произвела на нас глубокое впечатление. Наше намерение состоит не просто в том, чтобы истолковать Библию; напротив, мы просим Господа открыть нам глаза, чтобы мы увидели церковь и духовные границы в церкви и могли двигаться вперёд.
Пусть Господь смилуется над нами, чтобы некоторые из нас вошли в Святое Святых. В этом вопросе мы не можем помочь друг другу. Никто, кроме Бога, не может привести нас в Святое Святых. Завеса не разорвётся сама или при помощи других. Нам нужно увидеть, что завеса разорвалась сверху донизу надвое; это показывает, что она была разорвана Богом (Мф. 27:51). Мы не можем сокрушить друг друга. Чем больше мы пытаемся сокрушить друг друга, тем крепче мы становимся. Часто, когда мы пытаемся принять меры в отношении какого-то брата, он лишь становится крепче. У нас нет никакой возможности сделать других духовными, а у них нет возможности сделать нас духовными. Это может сделать только Бог.
Однажды Бог придёт, чтобы разрушить нас, как Он разрушил Иова. Иов был замечательной завесой. Завеса была сделана из тонкого белого льна, и ей были присущи небесный цвет и искупленное, царственное и благородное состояние. Таким человеком был Иов. Но однажды Бог пришёл, чтобы разорвать эту завесу надвое. После того как Бог совершил это, Иов смог сказать: «Я слышал о Тебе слухом уха; теперь же мои глаза видят Тебя» (Иов. 42:5). Именно тогда Иов вошёл в Святое Святых, где он увидел Бога и наслаждался Его присутствием. Это было совершено Богом без чьей-либо помощи. Господь осуществит такую работу в нас ради Его церкви. От нас требуется позволить Ему осуществить Свою работу.
Божья «разрывающая» работа может быть осуществлена только в таком человеке, как Иов. Бог не станет осуществлять эту работу в тех, кто не любит Его, в тех, кто любит мир и действует необузданно. Бог осуществляет «разрывающую» работу только в таких людях, как Иов. Мы должны увидеть, что число людей среди нас, которые входят в Святое Святых, — это число тех, кто был разорван. Жизнь и деятельность церкви полностью зависит от этого. Если в Святом Святых кто-то есть, внешняя деятельность будет надлежащей. Но если в Святом Святых никого нет, то внешняя деятельность столкнётся с трудностями.
Скиния представляет ясную картину церкви; мы, однако, не утверждаем, что увидели её во всей полноте. Мы просто обходим Сион и проходим вокруг него, считая его башни (Пс. 48:12). Я верю, что Святой Дух даст нам больше света, чтобы мы ясно увидели церковь. Когда мы будем двигаться вперёд и расти в жизни, свет придёт и будет сиять на нас.
