Поиск
Бог хочет не только сокрушить нашего внешнего человека, но также отделить его от внутреннего человека. Он хочет разоблачить нашего внешнего человека, чтобы он не становился препятствием для внутреннего человека. Он хочет, чтобы наш дух и наша душа, то есть внутренний человек и внешний человек, были отделены друг от друга.
У Божьих детей есть одна проблема: смешение души с духом. Всякий раз, когда высвобождается их дух, также высвобождается их душа. Трудно найти человека, дух которого был бы чистым. Большинству людей не хватает такой чистоты. Эти примеси не позволяют Богу использовать их. Первое качество, которое требуется в работе, — это не мера силы, а чистота духа. Многие люди надеются получить великую силу, но не обращают внимания на чистоту в духе. Хотя у них есть сила для созидания, им недостаёт чистоты. В результате их работа обречена на разрушение. С одной стороны, они строят с помощью силы. С другой стороны, они разрушают из-за нечистоты. Они проявляют Божью силу, но в то же время их дух является смешанным.
Некоторые люди считают, что, если только они получат силу от Бога, всё, что они имеют, будет возвышенным и будет принято Богом в качестве их служения Ему. Но такого никогда не будет. Всё, что относится к внешнему человеку, будет всегда относиться к внешнему человеку. Чем лучше мы знаем Бога, тем больше мы будем ценить не силу, а чистоту. Мы дорожим этой чистотой. Эта чистота отличается от духовной силы, и она свободна от любого осквернения внешнего человека. Если человек никогда не испытывал никакого воздействия в своём внешнем человеке, нельзя ожидать, что исходящая из него сила окажется чистой. Он не может рассчитывать на то, что, поскольку у него есть духовная сила и он добился в своей работе определённых результатов, он может свободно смешивать с духом своё «я». Если он это сделает, из-за него возникнут неприятности. На самом деле, это грех.
Многие молодые братья и сёстры знают, что благовестие — это сила Божья. Но когда они проповедуют благовестие, они добавляют к нему свою сообразительность, фривольности, шутки и личные ощущения. Люди чувствуют в них Божью силу, но также они чувствуют их «я». Сами проповедующие ничего не ощущают, но чистые люди сразу чувствуют присутствие примесей. Часто мы бываем внешне ревностными по отношению к Божьей работе, но на самом деле мы смешиваем её со своими предпочтениями. Часто мы внешне исполняем Божью волю, но в действительности происходит лишь совпадение нашей воли с Божьей. Во многих случаях так называемая воля Божья смешивается с предпочтениями человека. Часто рвение смешивается с человеческими чувствами. Многие мощные свидетельства о Боге смешаны с упрямством в человеческой предрасположенности.
Наша величайшая проблема — наши примеси. Поэтому Богу приходится работать над нами, чтобы не только сокрушать нашего внешнего человека, но также удалить все примеси. Бог шаг за шагом сокрушает нас, чтобы наш внешний человек не оставался целым. После того как наш внешний человек испытает один удар, десять ударов, двадцать ударов, мы будем сокрушены и наша твёрдая внешняя оболочка перед Богом пропадёт. Но что нам делать с примесями внешнего человека в нашем духе? Необходима ещё одна работа — работа по вычищению примесей. Эта работа осуществляется не только благодаря воспитанию Духа, но и благодаря откровению Духа. Для вычищения примесей нельзя использовать те же средства, что для сокрушения внешнего человека. Часто примеси вычищаются благодаря откровению. Поэтому мы видим, что Бог воздействует на нас двумя средствами. Одно средство — это сокрушение внешнего человека, а другое — это отделение внешнего человека от духа. Одно средство приходит от воспитания Святого Духа, а другое является результатом откровения Святого Духа.
Сокрушение и отделение — это две различные нужды. Однако они тесно взаимосвязаны, и совершенно разделить их невозможно. Чтобы дух был высвобожден, внешний человек должен быть сокрушён. Но когда дух высвобождается, он не должен смешиваться с эмоциями и чертами внешнего человека. Он не должен нести элемента, исходящего из человека. Дело не просто в высвобождении духа, а в чистоте и качестве духа. Часто, когда брат встаёт говорить, мы, с одной стороны, чувствуем дух и присутствие Божье. Но, с другой стороны, мы касаемся в его словах его «я», мы касаемся его очевидных мест. Его дух не чист. Он может дать нам повод для восхваления, но при этом он может быть источником боли. Вопрос не в том, высвобожден ли дух, а в том, чист ли дух.
Если человек не был озарён Богом и не подвергался Божьему суду глубоким образом и, следовательно, не получил знания о своём внешнем человеке, то, естественно, высвобождение его духа будет сопровождаться высвобождением его внешнего человека. Когда говорят некоторые люди, мы можем почувствовать высвобождение самой их личности. Они высвобождают Бога, однако высвобождение их духа сопровождается высвобождением их неосуждённого «я», потому что многое в них никогда не подвергалось суду. Когда мы соприкасаемся с другими людьми, их в основном затрагивают наиболее очевидные и бросающиеся в глаза элементы. Если наш внешний человек не осуждён, то при первом же нашем контакте с людьми проявится наиболее очевидный элемент нашего внешнего человека. Это невозможно скрыть. Многие люди не очень духовны у себя дома, однако они хотят быть духовными, выходя на сцену. Это невозможно. Многие люди теряют свою духовность, как только их память не напоминает им об этом. Их духовность поддерживается их памятью. Но так не бывает. Не стоит думать таким образом: «Сегодня я не забуду держать язык за зубами, потому что мне предстоит делать сообщение; мне нужно работать». Нашим спасением является не наша память. Мы не можем спастись благодаря своей памяти. Как только мы откроем уста, то, какой личностью мы являемся, будет изобличено. Как бы человек ни старался притворяться, играть или вести себя скрытно, его дух выходит наружу, как только он открывает свои уста. То, какой у нас дух и какие примеси есть в нашем духе, станет очевидным для всех, как только мы откроем уста. В духовных вопросах притворяться невозможно.
Если мы хотим пережить Божье избавление, оно должно быть фундаментальным, а не обрывочным. Богу нужно поработать в нас, чтобы воздействовать на наши сильные стороны, и Ему необходимо сокрушить их. Лишь в таком случае наш дух будет высвобождаться так, что в других не будут вкладываться примеси. Если Бог никогда не касался нас фундаментальным образом, мы можем вести себя в какой-то степени духовно, когда мы вспомним об этом, но как только память подведёт нас, наше «я» проявится. На самом деле, и в том и в другом случае, помним мы или забываем, высвобожденный нами дух одинаков, и вещи, которые он несёт с собой, одинаковы.
Проблема примесей — это серьёзнейшая проблема среди работников. Часто мы касаемся в братьях жизни, но также мы касаемся смерти. Мы касаемся в братьях Бога, но также мы касаемся их «я». Мы касаемся духа кротости, но также мы касаемся упрямого «я». Мы обнаруживаем в них Святого Духа, но также мы обнаруживаем в них плоть. Когда они встают говорить, другие люди чувствуют смешанный дух, не чистый дух. Если Божье намерение заключается в том, чтобы мы служили Ему в служении слова и чтобы мы говорили за Бога, мы должны просить благодати. Нам нужно сказать: «Боже, поработай во мне. Сокруши моего внешнего человека, порази его и отдели его от внутреннего человека». Если мы не пережили такого освобождения, то каждый раз, когда мы будем открывать уста, мы будем неосознанно выражать нашего внешнего человека. Скрыть это невозможно. Как только из нас выходит слово, сразу же выходит дух. Мы такие, какие мы есть, — притворяться невозможно. Если мы хотим быть использованными Богом, наш дух должен высвобождаться, и этот дух должен быть чистым. Чтобы мы были чистыми, наш внешний человек должен быть разрушен. Если он не разрушен, то всякий раз, когда мы будем служить в качестве служителей слова, мы будем нести свой собственный багаж. Господне имя потерпит урон — и не из-за того, что нам не хватает жизни, а из-за того, что у нас есть примеси. Пострадает Господне имя, и также пострадает церковь.
Мы уже говорили о воспитании Святого Духа. Теперь нам хотелось бы сказать об откровении Святого Духа. Воспитание Духа может прийти до откровения Духа, или они могут прийти в обратном порядке. Мы можем проводить различия в их последовательности, но когда работает Святой Дух, Он необязательно следует этому порядку: сначала одно, затем второе. В нашем переживании нет установленного порядка событий. Некоторые люди сначала переживают воспитание. Другие люди сначала переживают откровение. У всех разные переживания. Некоторые сначала получают воспитание Духа, потом откровение Духа, а затем опять воспитание. Другие сначала получают откровение Духа, потом воспитание, а затем опять откровение. Однако у детей Божьих всегда больше воспитания Святого Духа, чем откровения. Мы говорим здесь не о доктрине, а о переживании. У многих людей воспитание происходит чаще, чем откровение. Одним словом, душа и дух должны быть разделены. Внутренний человек должен быть отделён от внешнего. Внешний человек должен быть сокрушён, стёрт в порошок и полностью отделён от внутреннего человека. Лишь тогда наш дух будет свободным и чистым.
В Евр. 4:12-13 говорится: «Ибо слово Божье живо, и действенно, и острее всякого обоюдоострого меча, и проникает даже до разделения души и духа, суставов и мозга, и может распознавать мысли и намерения сердца. И нет твари, не явной перед Ним; напротив, всё обнажено и лежит открыто перед глазами Того, кому мы должны дать отчёт». Слову «слово» в стихе 12 соответствует греческое слово «логос». Слову «отчёт» в стихе 13 также соответствует греческое слово «логос». Это слово подразумевает суд. Последнюю часть стиха 13 можно перевести так: «Всё обнажено и лежит открыто перед глазами Того, который судит нас» или «Всё обнажено и лежит открыто перед глазами Господа; Господь — наш Судья».
Первое, что мы должны осознать, — что Божье слово, согласно сказанному в Библии, живое. Если мы будем действительно касаться Божьего слова, оно будет живым для нас. Если мы не ощущаем того, что Божье слово живое, это доказывает, что мы не коснулись его. Некоторые люди прочли все слова в Библии. Но они не коснулись Божьего слова. Мы можем утверждать, что мы коснулись Божьего слова, лишь в той степени, в какой мы коснулись чего-то живого.
В Ин. 3:16 говорится: «Ибо Бог так возлюбил мир, что отдал Своего единородного Сына, чтобы всякий, кто верит в Него, не погиб, а имел вечную жизнь». Один человек слышит это слово, встаёт на колени и молится: «Господь, я благодарю и славлю Тебя, потому что Ты возлюбил меня и спас меня». Это человек, который коснулся Божьего слова, потому что оно стало живым для него. Другой человек сидит рядом с ним и слышит то же слово. Звук тот же самый, но он слышит только звук; он не слышит Божьего слова. Когда он слышит это слово, у него внутри не возникает живого отклика. Божье слово живое. Если человек слышит слово и не становится живым, значит он не услышал слова. Бог использует Своё собственное слово, и это слово живое.
Божье слово не только живое, но и действенное. Слово «живое» указывает на его природу, а слово «действенное» указывает на работу, которую оно осуществляет в человеке согласно Божьей воле. Божье слово не проходит бесследно. Оно всегда к чему-то приводит. Оно производит результат. Божье слово не приходит к нам напрасно. Оно действует в человеке, производя в нём определённые результаты.
Божье слово живое и действенное. Что же это слово делает в человеке? Оно проникает и разделяет. Божье слово острое, даже «острее всякого обоюдоострого меча». Оно проникает «даже до разделения души и духа, суставов и мозга». Здесь есть противопоставление. С одной стороны, есть противопоставление обоюдоострого меча и суставов и мозга. С другой стороны, есть противопоставление Божьего слова и души и духа. Суставы и костный мозг — это глубочайшие части человека. Разделить суставы — значит разделить кость внешне. Отделить мозг — значит разделить кость внутренне. Обоюдоострый меч способен разделить кость внешне и внутренне. Физически обоюдоострый меч может сделать это в отношении нашего тела. Но есть две вещи, которые разделить тяжелее, чем суставы и мозг: душа и дух. Обоюдоострый меч может разделить суставы и мозг, но он не может разделить душу и дух. Он не может сказать нам, где душа и где дух. Он не может показать нам, что от души, а что от духа. Но Библия говорит, что есть нечто такое, что острее всякого обоюдоострого меча, что может разделить душу и дух. Это слово Божье. Божье слово живое и Божье слово действенное. Оно может проникать и разделять. Проникает оно не в суставы, и разделяет оно не мозг. Оно проникает до разделения души и духа. Оно может отделять душу от духа.
Некоторые скажут: «Я не чувствую, что Божье слово способно что-либо сделать. Я слушаю Божье слово уже давно и я принимаю Божье откровение. Но я не получил ничего особенного. Я не понимаю, что значит „проникать” и „разделять”. Я знаю, что Божье слово проникает даже до разделения души и духа. Но в своих переживаниях я не знаю, что это такое — проникать и разделять».
Библия отвечает на этот вопрос. В первой части этого стиха говорится: «...проникает даже до разделения души и духа, суставов и мозга». Что значит проникать до разделения души и духа? В следующей части этого стиха говорится: «...и может распознавать мысли и намерения сердца». Мысли — это то, о чём мы думаем в сердце, а намерения — это наши мотивы и замыслы. Божье слово может распознавать то, о чём мы думаем в своём сердце, а также наши мотивы.
Мы часто признаём, что что-то исходит от нашего внешнего человека, что это что-то от души, от плоти, что-то плотское. Мы признаём, что источником этого являемся мы сами. Однако, даже произнося это, мы не понимаем этот вопрос подлинным образом. Когда Бог дарует нам милость и озарит нас, Он серьёзно и отрезвляюще скажет нам примерно следующее: «Вот оно! Вот твоё «я», о котором ты так долго говорил. Это твоё «я»! Ты так бойко и беспечно говорил о плоти. Вот она! Это то, что Мне ненавистно. Это то, чем Я гнушаюсь». Если мы не видим плоть, мы говорим о ней шутя. Когда мы будем под светом, мы падём на своё лицо и исповедуем: «Вот она! Вот та самая плоть, о которой я говорил». Разделение души и духа — это не разделение в знании. Оно происходит тогда, когда Божье слово приходит к нам и открывает мысли и намерения нашего сердца. Разделение души и духа происходит тогда, когда мы под Божьим сиянием видим, что все наши мысли, наш разум и наши действия исходят от плоти и что все наши мотивы направлены на наше «я».
Предположим, перед нами два грешника. И тот и другой грешники, но они разные. Первый — грешник со знанием. Он приходит на собрание и слышит множество учений. Он знает, что каждый человек — грешник и что он является грешником по таким причинам. Проповедник выражается предельно ясно, и наш друг получает немало знаний. Он исповедует, что он грешник. Однако, говоря, что он грешник, он ведёт себя весело и беспечно. Второй человек слышит то же самое, но он находится под Божьим светом, поэтому он падает на лицо и говорит: «Так ведь это же я! Я грешник!» Он слышит Божье слово, говорящее ему, что он грешник, и он видит, что он грешник. Он осуждает себя и падает на лицо. Этот озарённый человек падает ниц на пол и исповедует свои грехи; он получает Божье спасение. Другой человек, который говорит о том, что он грешник, шутя, ничего не видит и не получает спасения.
Сегодня мы услышали, что внешний человек — это серьёзная проблема и что плотский человек должен быть сокрушён. Если мы говорим об этом беспечно, будто это просто тема для разговора, это не принесёт нам никакой пользы. Если мы получим Божью милость и увидим свет, мы скажем: «Господь! Сегодня я знаю себя. Теперь я знаю, каков мой внешний человек». Когда Божий свет воссияет на нас, мы увидим, каков внешний человек, мы упадём и уже не сможем подняться. Мы сразу же увидим, что речь идёт именно о нас. Мы говорим, что мы любим Господа, но когда Божий свет воссияет на нас, мы увидим, что мы любим не Господа, а самих себя. Когда свет приходит, он разделяет. Разум нас не разделяет. Доктрины нас не разделяют. Нас разделяет Божий свет. Мы хвалимся своим рвением, но Божий свет раскроет, что наше рвение — это всего-навсего деятельность плоти. Мы благовествуем и считаем, что мы любим грешников, но когда придёт свет, мы увидим, что наше благовествование было результатом нашей непоседливости и болтливости, оно было лишь результатом нашей природной наклонности. Когда приходит свет, мотивы и мысли в нашем сердце обличаются. Мы считаем, что наши мысли и намерения исходят от Господа, но когда приходит свет, всё обличается и мы обнаруживаем, что всё это исходило от нас самих, а вовсе не от Господа. Когда придёт свет, мы увидим, и когда мы увидим, мы падём у Божьих ног. Обнаружится, что многое, что, по нашему мнению, было от Господа, на самом деле исходит от нас самих. Мы в своём неразумии заявляем, что то-то и то-то делается для Господа, но когда придёт свет, мы поймём, какая ничтожная часть из того, что мы делали, делалась для Господа. Большинство дел делалось для нас самих. Мы думаем, что многие наши дела были сделаны Господом. На самом деле все они были сделаны нами. Мы хвалимся, что многое из проповеданного нами было от Господа. Но когда на нас воссияет Божий свет, мы обнаружим, что лишь малая часть сказанного нами представляла собой слова, данные Господом. Может быть, таких слов вообще не было. Мы полагаем, что многие дела поручены нам Господом, но когда с небес прольётся свет, мы увидим, что все наши дела были лишь деятельностью плоти. Такое откровение о нашем истинном состоянии и столкновение с действительностью станет для нас светом. Тогда мы поймём, сколько из того, что у нас есть, исходит от нас самих, от души, и сколько исходит от Господа и от духа. Как только свет сияет, душа отделяется от духа и происходит распознавание мыслей и намерений сердца.
Этот вопрос невозможно прояснить с помощью доктрин. Если мы попытаемся доктринально распознать, что исходит от нашего «я», что исходит от Господа, что исходит от плоти, что исходит от Святого Духа, что исходит от Господней благодати, что исходит от внешнего человека и что исходит от внутреннего человека, мы сможем составить длинный список и мы сможем даже заучить его наизусть, но при этом мы по-прежнему будем во тьме. Мы будем по-прежнему делать те же самые вещи. Мы так и не сможем избавиться от внешнего человека. Всё это будет по-прежнему присуще нам, и мы так и не сможем освободиться от этого. Мы можем говорить, что плоть — это нечто неправильное. Мы можем шутя указывать, что вот это — плоть и вот то — плоть, но это не спасёт нас. Избавление приходит не от этого, оно приходит от Божьего света. Как только Божий свет воссияет на нас, мы осознаем, что даже наше отвержение плоти — это действие плоти. Даже наша критика плоти — это слова плоти. Господь распознает мысли и намерения нашего сердца. Мы увидим истинное состояние мыслей и намерений нашего сердца и мы, склонив голову, скажем: «Господь! Теперь я знаю, что всё это относится к внешнему человеку». Братья и сёстры, только такой свет отделит нашего внешнего человека от внутреннего. Отделение внешнего человека не происходит благодаря отвержению. Мы не можем сжать зубы и сказать, что мы отвергаем его. На наше отвержение нельзя положиться. Наша исповедь нечиста. Даже слёзы нашей исповеди должны быть омыты кровью. Мы по своему неразумию полагаем, что обладаем тем, о чём мы знаем в своём разуме. Но Бог смотрит на это иначе.
Бог говорит, что Его слово живое и действенное. Его слово острее всего остального. Когда это слово приходит к нам, оно разделяет душу и дух так же, как обоюдоострый меч разделяет суставы и мозг. Оно разделяет нас, обличая мысли и намерения сердца. Не многие из нас знают собственное сердце. Братья и сёстры, только те, кто находится под светом, знают своё сердце. Люди, не бывающие под светом, так и не узнают своёго сердца. Здесь нет исключений! Мы совершенно не знаем своёго сердца. Лишь когда к нам приходит Божье слово, мы видим, что мы жили исключительно для себя. Мы живём для своего удовлетворения, для своей славы, для своих стремлений, для своего положения и для своего назидания. Братья и сёстры, когда наше «я» будет обличено и проявлено при помощи света, мы падём на своё лицо перед Богом.
Далее, в Евр. 4:13, говорится: «И нет твари, не явной перед Ним; напротив, всё обнажено и лежит открыто перед глазами Того, кому мы должны дать отчёт». Здесь Господь показывает нам стандарт, согласно которому Он озаряет нас и распознаёт наши мысли и намерения. Что является откровением Святого Духа? Насколько должны раскрыться наши глаза, чтобы можно было говорить, что у нас есть откровение? Именно об этом идёт речь в стихе 13. Если свести это к одному предложению, можно сказать, что стандарт света — это стандарт Бога. Откровение означает, что мы видим согласно Божьему стандарту. Всё обнажено и лежит открыто перед Ним, и ничто не скрыто от Него. Если что-то скрыто, оно скрыто только от наших глаз; от глаз Господа ничто скрыться не может. Откровение означает то, что Бог открывает наши глаза, чтобы мы увидели свои намерения и глубочайшие мысли в своём существе так, как их видит Бог. Так же, как мы обнажены и лежим открыто перед Ним, так мы обнажены и лежим открыто перед самими собой, после того как мы получаем откровение. Так же, как мы явны перед Богом, так мы явны перед самими собой, после того как мы получаем откровение. Вот что такое откровение. Откровение — это когда мы видим то, что видит Господь.
Если Бог будет милостив к нам и дарует нам небольшое откровение, если мы хотя бы немного увидим себя так, как Бог видит нас, и если Он немного раскроет нам, на что мы похожи, мы сразу же упадём на лицо перед Господом. Нам не придётся заставлять себя быть смиренными — мы сами упадём. Люди, находящиеся в свете, не могут быть гордыми, даже если захотят. Горды лишь те, кто находится во тьме. Человек бывает высокомерным, потому что он лишён Божьего света. Все те, кто находится в свете и в откровении, несомненно, падут на свои лица.
Как нам узнать, что духовное и что душевное, что исходит от внутреннего человека и что исходит от внешнего человека? Этот вопрос трудно прояснить с помощью доктрины. Но если у нас есть откровение, мы увидим, что ответить на этот вопрос легко. Как только Бог обличает наши мысли и показывает нам намерения нашего сердца, наша душа отделяется от духа. Если мы способны распознавать мысли и намерения нашего сердца, мы способны отделять душу от духа.
Если мы хотим быть полезными, нам рано или поздно придётся позволить свету воссиять на нас. Только когда этот свет достигнет нас, мы будем под Господним судом. Когда мы подвергнемся суду, мы сможем поднять голову и сказать: «Боже, я совершенно ненадёжен. Даже когда я упрекаю себя, на меня нельзя полагаться. Даже когда я исповедую свои грехи, я всё равно не подозреваю, что я исповедую. Я могу знать что-то только благодаря свету». До того как мы получим свет, мы можем говорить, что мы грешники, но мы не чувствуем себя грешниками. Мы говорим, что мы ненавидим себя, но у нас не возникает ощущения, что мы действительно ненавидим себя. Мы говорим, что мы отрекаемся от себя, но у нас не возникает ощущения, что мы отрекаемся от себя. Это может произойти только благодаря Господнему сиянию. Как только воссияет свет, наше истинное «я» будет обличено. Мы обнаружим, что всю свою жизнь мы любили себя, а не Господа. Мы обманывали себя и обманывали Господа. Мы совсем не любили Его. Свет покажет нам, что мы за люди и что мы делали в прошлом. С того дня мы будем знать, что относится к духу и что относится к душе. Мы будем знать, что раньше многое исходило от нас самих. Человек может сказать, что он что-то знает, лишь после того, как он испытал суд светом. Если свет не судил его, он не будет тем, чем он старается выглядеть, даже если он будет пытаться подражать этому. Только когда Бог воссияет на нас великим светом, сможем мы сказать: «Это моя душа». Суд, который сопутствует этому свету, отличит внутреннего человека от внешнего. Когда внутренний человек и внешний человек будут различены, наша душа и дух будут разделены. Господь производит в нас однократное сияние Своим несравнимым великим светом. Это может произойти, когда мы слушаем сообщение. Это может произойти, когда мы молимся, общаемся с другими братьями или идём по улице. Сияет несравненный свет, и мы видим, какие мы на самом деле. Как только мы попадём под этот великий свет, мы обнаружим, как мало из сделанного нами за нашу жизнь было от Господа. Всё всегда исходило от нас. Мы сами действовали, интенсивно и ревностно работали, говорили, помогали братьям и сёстрам и благовествовали. Когда на нас воссияет свет, мы поймём, насколько наше присутствие всё заполонило, насколько мы во всё проникли и сколько охватывает наше «я».
То «я», которое прежде было скрыто, теперь будет обличено. То «я», которое мы раньше не ощущали, теперь будет отчётливо чувствоваться. Всё будет совершенно ясным, и мы осознаем, что на самом деле с нашим «я» связано очень многое, оно включает в себя самые разные дела. Мы думали, что всё это мы делаем в имени Господа. Теперь мы видим, что по сути всё это исходит от нас самих. Как только мы увидим это, мы само собой осудим внешнего человека. Как только что-то, увиденное нами под светом, снова всплывёт на поверхность, мы сразу его осудим. Увиденное нами под светом будет отвергнуто нами, как только во второй раз проявятся вещи, слова или намерения сходной природы; мы сразу же заметим, что столкнулись с той же вещью, на которую однажды уже пытались оказать воздействие. Всё, что один раз прошло через суд светом, снова подвергнется суду, как только на поверхности появятся маленькие ростки. Получив это сияние, мы сможем отделять душу от духа. До этого сияния единственное, что у нас было, — это доктрины, и мы говорили как грешники, легкомысленно рассуждающие о своих грехах. Если у нас нет света, даже попытки как-то воздействовать на себя бесполезны. Единственное воздействие, которое что-то даёт, — это воздействие под светом. Если мы будем так жить перед Господом, наш дух будет высвобожден. Мы станем чистыми, и Господь сможет спокойно использовать нас.
Разделение души и духа происходит благодаря сиянию. Что такое сияние? Пусть Господь будет милостив к нам и покажет нам, что такое сияние. Сияние — это когда мы видим то, что видит Бог. Что видит Бог? Он видит то, что мы не видим. Чего мы не видим? Мы не видим того, что исходит от нас самих, того, что, по нашему мнению, исходит от Бога, но это не так. Свет показывает, какая часть того, что, как нам казалось, исходит от Бога, исходит от нас самих. Он показывает, какая часть того, что нам казалось добром, на самом деле не добро; какая часть того, что нам казалось правильным, неправильна, какая часть того, что нам казалось духовным, на самом деле душевна и какая часть того, что, как нам казалось, исходило от Бога, на самом деле исходит от нас самих. Тогда мы скажем: «Господь! Теперь я знаю себя. Я слепой человек. Я был слеп двадцать-тридцать лет, но я не осознавал этого. Я не видел того, что видел Ты».
Это видение заберёт всё, что у нас есть. Наше видение является воздействием. Не думайте, что видение — это одно, а воздействие — совсем другое. Божье слово действенно. Как только Его слово воссияет на нас, наш внешний человек исчезнет. Не бывает так, что сначала мы слышим Божье слово, а потом мы постепенно переживаем воздействие. Не бывает так, что сначала мы видим что-то благодаря Божьему свету, а потом воздействуем на увиденное. Нельзя говорить, что наше видение — это один шаг, а воздействие — другой. Сияние — это удаление; и то и другое происходит одновременно. Как только сияет свет, плоть умирает. Никакая плоть не выживет после изобличения светом. Когда человек видит свет, ему не приходится смирять себя — он сразу же падает на своё лицо. Под светом его плоть сникает. Братья и сёстры, вот что значит быть действенным. Божье слово живое и действенное. Это не значит, что Бог говорит, а мы затем делаем Его слово действенным. Слово само является действенным в нас.
Пусть Господь откроет наши глаза, чтобы мы увидели эти две вещи. С одной стороны, у нас есть воспитание Святого Духа. С другой стороны, у нас есть откровение. Вместе эти две вещи окажут воздействие на нашего внешнего человека. Пусть Господь будет милостив к нам, чтобы мы поместили себя под Его свет, и пусть этот свет сияет на нас, чтобы мы пали ниц и сказали Господу: «Я действительно неразумен и слеп. Я был таким неразумным и слепым, что в течение многих лет принимал то, что исходило от меня, за то, что исходит от Тебя. Господь, будь милостив ко мне!»
