Поиск
Сокрушение внешнего человека — это основополагающее переживание, через которое должен пройти каждый слуга Господа. Бог должен сокрушить нашего внешнего человека, чтобы мы были способны выполнить для Него сколько-нибудь эффективную службу.
Господень слуга сталкивается в работе для Господа с одной из двух проблем. Проблема первая: его внешний человек так и не был сокрушён и его дух никогда не поднимался. Его дух не может высвободиться, и из него не течёт сила. Активны только его разум или чувства. Если он сообразительный человек, активен его разум. Если он сентиментальный человек, активны его чувства. Подобная работа никого к Богу не приводит. Проблема вторая: между его внешним человеком и его внутренним человеком нет ясно очерченного разделения. Когда дух высвобождается, он «завёрнут» в его разум или чувства. Результатом является примесь и нечистота. Подобная работа производит в других смешанные и нечистые переживания. Эти два состояния мешают человеку служить Господу как должно.
Если мы хотим, чтобы работа, которой мы занимаемся, была эффективной, мы должны хотя бы один раз признать одну основополагающую вещь: «Животворит Дух» (Ин. 6:63). Если мы не решим для себя этот вопрос в этом году, нам придётся решать его в следующем. Если мы не решили его в тот день, когда уверовали в Господа, нам всё равно придётся решать его раньше или позже, пусть даже десять лет спустя. Многим людям, прежде чем они увидят бессмысленность своих многочисленных мыслей и чувств, нужно дойти до конца и осознать тщетность своей работы. Сколько бы людей ни было приобретено благодаря нашим мыслям и чувствам, результатом будет пустота. Раньше или позже нам придётся признать: «Животворит Дух». Только Дух может животворить. Даже самые лучшие из наших мыслей и чувств не могут животворить. Человек может получить жизнь только благодаря Духу. Слово Господа всегда истинно. Животворит Дух. Многим Господним работникам приходится проходить через многие болезненные переживания и неудачи, прежде чем они увидят этот факт. Поскольку животворит только Дух, грешники возрождаются и верующие созидаются только тогда, когда высвобождается дух. Возрождение связано с передачей жизни, в результате которой люди получают жизнь; созидание также связано с передачей жизни, в результате которой верующие созидаются. Без Духа не может быть ни возрождения, ни созидания.
Что интересно, Бог не отделяет Своего Духа от нашего духа. Во многих местах в Библии невозможно сказать, о каком духе идёт речь: о человеческом или о Божьем. Даже многие специалисты в области греческого языка не могут сказать об этом с уверенностью. На протяжении веков переводчики Библии начиная с Лютера в Германии и до переводчиков Библии короля Якова не могли с уверенностью сказать, какие из многочисленных случаев употребления слова «дух» в Новом Завете относятся к человеческому духу, а какие — к Божьему Духу.
Восьмая глава Послания к римлянам — это глава, где слово «дух» упоминается наибольшее число раз. Кто может сказать, в каких случаях оно указывает на человеческий дух, а в каких случаях — на Божьего Духа? Когда переводчики Библии доходят до Рим. 8, они предоставляют читателям право самим решать, где слово «дух» указывает на человеческий дух, а где — на Божьего Духа. Подходя к слову «пневма», некоторые переводы пишут слово «Дух» с большой буквы, а другие — слово «дух» с маленькой буквы. В этом отношении все переводы отличаются друг от друга, и ничей взгляд нельзя считать авторитетным. Истина заключается в том, что различить Святого Духа и человеческий дух невозможно. Когда мы получили новый дух, мы в то же время получили Божьего Духа. Когда наш дух был оживлён и вышел из своего мёртвого состояния, мы одновременно получили Святого Духа. Святой Дух обитает в нашем духе, но определить, где Святой Дух, а где наш дух, сложно. Между Святым Духом и нашим духом есть отличие, но между ними нет разделения. Следовательно, высвобождение духа — это не просто высвобождение духа человека, но и высвобождение Святого Духа через дух человека, потому что эти два духа едины. Мы можем различать эти два духа как термины, но не как что-то, отражающее факты. Высвобождение духа — это высвобождение человеческого духа. Это также высвобождение Святого Духа. Когда люди касаются нашего духа, они одновременно касаются Святого Духа. Если мы даём людям возможность коснуться нашего духа, мы должны благодарить Господа, потому что при этом они получают возможность коснуться Божьего Духа. Наш дух фактически приносит людям Божьего Духа.
Когда Божий Дух действует, Ему приходится действовать через человеческий дух. Это похоже на электричество, на котором работают бытовые приборы. Оно не может перемещаться, как молния в воздухе. Электричество перемещается по электропроводам. Сегодня у нас есть не только электроэнергия, но и электропровода. Провода передают электричество. В физике есть такое понятие как «электрический заряд». Быть заряженным — значит нести бремя. Если мы хотим передать электричество, нам нужно передать заряд с помощью электропроводов. Тот же принцип относится к Духу Божьему. Богу нужен человеческий дух в качестве посредника для передачи Его Духа. Посредством человеческого духа Святой Дух достигает людей и передаётся людям.
После того как человек спасается, в его духе поселяется Святой Дух. Может этот человек быть использован Господом или нет, зависит в большей степени от его внешнего человека, чем от его духа. Проблема некоторых людей заключается в том, что их внешний человек так и не был сокрушён. Позади них нет пути, окрашенного кровью, нет ран, нет шрамов. В результате Божий Дух оказывается заперт внутри их духа и не может быть высвобожден. Иногда внешний человек движется, но внутренний человек не откликается на это движение. Внешний человек высвобождается, но внутренний человек по-прежнему связан.
Давайте рассмотрим несколько практических моментов. В первую очередь, что касается проповедования, мы часто проповедуем горячо, убедительно и логично. Но внутри мы холодны, как лёд. Мы пытаемся убедить людей, но не можем убедить даже себя. Внешний человек работает, но внутренний человек не подключается к его работе. Внешний человек и внутренний человек не соответствуют друг другу; они не созвучны. Внешний человек возбуждён, а внутренний человек остаётся холодным, как лёд. Мы рассказываем людям, как велика Господня любовь, но внутри нас не теплится ни малейшего чувства. Мы рассказываем людям о испытанной на кресте боли, но, вернувшись в свою комнату, беззаботно смеёмся. Если внешний человек и внутренний человек не в единстве, положение безнадёжно. Внешний человек работает, а внутренний человек вообще не движется. Это первое состояние: разум и чувства работают, а дух нет. Внешний человек действует, а внутренний человек не откликается. Внутренний человек ведёт себя как зритель на представлении внешнего человека. Внешний человек остаётся внешним человеком, а внутренний человек — внутренним. Между ними нет гармонии.
В других случаях внутренний человек бывает отчаянным; он хочет кричать, но не может ничего произнести, ходя вокруг да около. Чем отчаянней становится внутренний человек, тем холоднее становится внешний. Человек хочет говорить, но ничто не выходит наружу. Он видит грешника, и ему хочется плакать, но слёзы отказываются течь. У него есть желание и смелость, чтобы говорить с платформы, но его внешний человек куда-то пропадает. Это огромное страдание. Такая помеха возникает в результате того, что внешний человек не сокрушён. Как следствие, внутренний человек не высвобожден. Если остаётся внешняя оболочка, внешний человек не выполняет приказов внутреннего. Когда внутренний человек плачет, внешний человек не плачет. Когда внутренний человек скорбит, внешний человек не скорбит. Внутреннему человеку есть что сказать, но внешний человек не направляет свои мысли на то, чтобы выразить это. У внутреннего человека много чувств, но их невозможно выразить. Дух не может сокрушить внешнюю оболочку.
Описанное выше состояние характерно для тех, чей внешний человек не сокрушён. Либо их дух не движется и внешний человек действует самостоятельно, либо их дух движется, но внешний человек преграждает выход. Поэтому сокрушение внешнего человека — это первый урок, который предстоит любому, кто желает вступить в служение Господу. Основное, чему нужно научиться каждому слуге Божьему, — это позволять своему внутреннему человеку выходить из своего внешнего человека. Ни один истинный слуга Божий не позволяет своим внешним мыслям и чувствам действовать независимо. Когда нужно высвободить его внутреннего человека, внешний человек становится каналом; дух может вырваться из внешнего человека и достичь других людей. Если мы не усвоили этого урока, наша эффективность в работе очень ограничена. Пусть Господь приведёт нас к такому моменту, когда наш внешний человек будет сокрушён. Пусть Бог покажет, как нам стать сокрушёнными перед Господом.
Как только мы будем сокрушены, все «представления» и действия прекратятся. Мы больше не будем возбуждаться внешне и при этом оставаться безразличными внутренне. Когда у нас будут надлежащие ощущения и слова внутренне, мы будем соответствующе действовать внешне. Мы больше не будем переживать неприятную ситуацию, когда внутреннему человеку хочется рыдать, а внешний человек не находит слёз. Мы не будем жаловаться на то, что внутренне нам есть что сказать, но внешне мы ходим кругами и не находим слов. Мы позабудем о словесной нищете, и нам не потребуется тратить двадцать слов на то, что можно высказать с помощью двух. Наш разум будет не мешать духу, а помогать ему. Наши чувства тоже могут представлять собой очень прочную оболочку. Многие люди хотят радоваться, но не могут. Они хотят плакать, но не могут. Внешний человек не откликается. Но если Господь нанесёт по внешнему человеку мощный удар с помощью наказания или озарения Святого Духа, то они смогут радоваться, когда нужно радоваться, и скорбеть, когда нужно скорбеть. Их дух будет высвобождаться свободно и без помех.
Сокрушение внешнего человека приводит к беспрепятственному высвобождению духа. Беспрепятственное высвобождение духа необходимо не только для нашей работы, оно также полезно для нашего личного хождения. Если дух высвобождается, мы постоянно пребываем в Божьем присутствии. Если дух высвобождается, мы естественным образом касаемся духа вдохновения, который стоит за Библией. Мы естественным образом получаем откровение, упражняя свой дух. Если дух будет высвобождаться, у нас естественным образом будет сила в нашем свидетельстве, когда мы будем говорить Божье слово своим духом. Мы будем также переживать это в своём проповедовании Божьего слова, то есть в преподнесении Божьего слова другим в качестве служителей слова. Более того, когда наш дух будет высвобождаться, мы будем касаться духов других людей своим духом. Когда человек будет приходить к нам и говорить с нами, мы будем «измерять» его своим духом. Мы узнаем, что это за человек, каково его отношение, какой христианской жизнью он живёт и каковы его нужды. Наш дух сможет касаться его духа. Если наш дух свободен и высвобожден, людям будет просто касаться нашего духа; наш дух станет очень доступным для них. У некоторых людей мы можем коснуться только их мыслей, чувств или воли; мы не можем коснуться их духа. Они христиане, и мы христиане, но просидев и проговорив два часа, мы так и не можем коснуться их. Их внешняя оболочка очень твёрдая, и никто не в силах коснуться их внутреннего состояния. Когда внешний человек будет сокрушён, дух будет открыт и сможет свободно течь к другим, а когда дух открыт и свободен, людям легко коснуться его.
Если наш внешний человек будет сокрушён, дух будет естественным образом постоянно оставаться в Господе. Один брат на второй год после своего спасения прочитал книгу брата Лоуренса «Практика присутствия Божьего». Он вёл отчаянную борьбу, потому что у него не получалось постоянно наслаждаться Божьим присутствием подобно брату Лоуренсу. Он заключил соглашение с другим братом молиться каждый час. Он хотел следовать библейскому учению о том, что молиться надо непрестанно. Как только часы били час, эти братья вставали на колени и молились. Тем не менее у них возникло ощущение, что им не удаётся оставаться в Божьем присутствии, и они вели отчаянную борьбу за то, чтобы постоянно возвращаться к Богу. Складывалось такое впечатление, что, стоит им пойти по своим делам или заняться своей учёбой, как они тут же удалялись от Бога и им приходилось поспешно возвращаться к Нему. Им казалось, что, если они не вернутся в присутствие Бога сразу, они покинут его навсегда. Они молились постоянно. По воскресеньям они молились весь день, а по субботам — полдня. Так они провели два или три года. Но хотя, возвращаясь к Богу, они чувствовали Его присутствие, стоило им отвернуться, они теряли его снова. Попытка сохранить Божье присутствие с помощью человеческой памяти — это проблема не только этих двух братьев, но и многих других христиан. На их взгляд «присутствие» Бога сохраняется только тогда, когда свежи воспоминания о нём; когда воспоминания ослабевают, «присутствие» пропадает. Подобные попытки сохранить божественное присутствие с помощью человеческой памяти крайне неразумны. Божье присутствие находится не в памяти, а в духе.
Чтобы решить вопрос о Божьем присутствии, необходимо сначала решить вопрос о сокрушении внешнего человека. Природа наших чувств отличается от природы Божьей — их невозможно соединить. То же относится к разуму. В Ин. 4 показано, что Божья природа — это Дух. Только наш дух может обладать той же природой, что и Бог, и только наш дух может всегда быть в гармонии с Богом. Если мы пытаемся сохранять Божье присутствие в своём разуме, это присутствие будет утеряно, как только мы чуть-чуть дадим волю своему разуму. То же произойдёт, если мы пытаемся сохранять Божье присутствие в своих чувствах: оно пропадёт, как только мы чуть-чуть дадим волю своим чувствам. Иногда, когда мы счастливы, мы думаем, что у нас есть Божье присутствие. Но наше счастье не вечно. Когда оно проходит, ощущение Божьего присутствия проходит вместе с ним. Мы можем считать, что имеем Божье присутствие, когда мы плачем, но мы не можем всё время плакать. Рано или поздно наши слёзы кончатся, и когда они кончатся, нам покажется, что Божье присутствие тоже кончилось. Функционирование и разума, и чувств — это некая деятельность, но никакая деятельность не может длиться вечно. Если мы будем пытаться сохранять Божье присутствие с помощью той или иной деятельности, оно будет пропадать, как только будет прекращаться эта деятельность. Два вещества могут быть смешаны, если у них одинаковая природа, как, например, вода может смешаться с водой, а воздух — с воздухом. Вещи с одинаковой природой могут наслаждаться присутствием друг друга. Внутренний человек обладает такой же природой, что и Бог, поэтому для него Божье присутствие может быть действительным через Божьего Духа. Внешний человек постоянно находится в сфере деятельности, поэтому он представляет собой помеху для внутреннего человека. Внешний человек — это не помощь, а препятствие. Внутренний человек освободится от всех помех, лишь когда внешний человек будет сокрушён.
Бог вложил в нас дух, чтобы он откликался на Его движения. Внешний человек, однако, откликается только на внешние сигналы. Человек теряет Божье присутствие и наслаждение им потому, что его внешний человек постоянно откликается на внешнюю деятельность. Мы не можем устранить все внешние сигналы, но внешний человек может быть сокрушён. Мы не можем остановить всю внешнюю деятельность. Вне нас, в этом мире, происходят миллионы и миллиарды разных вещей. Если внешний человек не сокрушён, мы будем реагировать всякий раз, когда вне нас что-то происходит. Мы не можем спокойно и постоянно наслаждаться Божьим присутствием, потому что внешний человек постоянно на что-то реагирует. Божье присутствие основывается на сокрушении внешнего человека.
Если Бог дарует нам милость и сокрушит нашего внешнего человека, у нас проявятся следующие черты: умрёт наше прежнее любопытство, мы больше не будем любопытными. Раньше мы были очень сильны в своих чувствах; как только что-нибудь происходило, в нас легко возбуждалось либо нежное чувство любви, либо грубое чувство гнева. Как только что-то происходило вокруг нас, мы сразу же реагировали и оказывались захваченными этими вещами. В результате мы теряли Божье присутствие. Но если Бог будет милостив к нам, Он сокрушит нашего внешнего человека, и тогда наш внутренний человек уже не будет подвержен влиянию вещей, происходящих с нами. Мы будем оставаться спокойными, и у нас будет Божье присутствие.
Мы должны видеть, что наслаждение Божьим присутствием основывается на сокрушении нашего внешнего человека. Человек может наслаждаться непрерывным Божьим присутствием только тогда, когда его внешний человек сокрушён. Брат Лоуренс работал на кухне. К нему приходили многие люди и требовали что-то сделать для них. Вокруг стоял невероятный шум, гремела посуда, однако на брата Лоуренса это никак не влияло. У него было Божье присутствие, когда он молился, и у него также было Божье присутствие, когда он был занят работой. Как мог он сохранять Божье присутствие в таком беспокойном месте? Секрет заключался в том, что никакой внешний шум не мог потревожить его внутреннего существа. Некоторые люди теряют Божье присутствие, потому что, как только они слышат какой-то внешний шум, это сразу же сказывается на их внутреннем существе.
Некоторые люди, не знающие Бога, пытаются сохранять Божье присутствие. Что же они для этого делают? Они ищут такую обстановку, где бы не «гремела посуда». Они думают, что, чем дальше они от людей и дел, тем ближе они к Божьему присутствию. Они ошибаются. Они думают, что проблема кроется в «посуде» — в том, что люди их отвлекают. Нет, проблема кроется в них самих. Бог не избавляет нас от «посуды». Он избавляет нас от её влияния. Вокруг нас может царить страшная суматоха, но внутренне нас она не затрагивает. Вокруг нас невероятный шум, но мы остаёмся совершенно спокойными внутри. Как только Господь сокрушит нашего внешнего человека, наше внутреннее существо перестанет откликаться на подобные вещи; мы будем глухи к этому шуму. Благодарение Богу, что у нас, возможно, очень острый слух. Но действие благодати и Его работа сокрушат нашего внешнего человека, и ничто, происходящее с внешним человеком, больше не будет влиять на нас. Когда гремит «посуда», мы можем прятаться в Божьем присутствии точно так же, как при уединённой молитве.
Если внешний человек сокрушён, человеку не нужно возвращаться к Богу, так как он всё время с Богом. Возвращение не понадобится. Несокрушённому человеку приходится возвращаться к Богу всякий раз, когда он начинает заниматься своими делами, потому что при этом он выходит из присутствия. Поэтому ему нужно возвращаться. Сокрушённый человек никогда не выходит из него, поэтому ему не нужно возвращаться. Многие люди всё время выходят из Божьего присутствия, даже когда они работают для Господа. Объясняется это тем, что их внешний человек так и не был сокрушён. Им лучше вообще ничего не делать. Как только они что-то начинают делать, они выходят из присутствия. Но те, кто знает Бога подлинным образом, никогда из него не выходят. Поэтому им не нужно возвращаться. Если они проводят весь день в молитве Богу, они наслаждаются Его присутствием. Если весь день они заняты мытьём полов, они всё равно наслаждаются Его присутствием. Как только наш внешний человек будет сокрушён, мы будем жить перед Богом. Нам не придётся возвращаться. У нас не будет ощущения, что нам нужно возвратиться, и нужды в этом тоже не будет.
Мы обычно ощущаем присутствие Бога лишь тогда, когда приходим к Нему. Что бы мы ни делали, даже если мы соблюдаем крайнюю осторожность, мы чувствуем, что мы чуть-чуть отвернулись от Бога. Боюсь, что в этом состоит большая часть наших переживаний. Хотя мы сознательно пытаемся удержать себя в присутствии Бога, мы отворачиваемся от него, как только берёмся за какое-нибудь дело. Многим братьям и сёстрам кажется, что им, чтобы помолиться, надо сначала оставить все свои дела. На их взгляд, быть в Боге и заниматься какой-нибудь работой — это две несовместимые вещи. Например, мы благовествуем человеку или назидаем его. Посреди нашей беседы у нас появляется ощущение, что нам необходимо помолиться и вернуться к Богу. Нам кажется, что, разговаривая с людьми, мы несколько отошли от Бога и что, помолившись, мы можем снова вернуться к Нему. Такое впечатление, что мы ушли в сторону, а теперь возвращаемся к Богу. Мы потеряли Его присутствие, а теперь мы вновь обретаем его. Предположим, мы занимаемся какими-нибудь домашними делами — моем пол или работаем над каким-нибудь изделием. Закончив эту работу, мы думаем, что, прежде чем помолиться, нам нужно вернуться. Нам кажется, что между тем, где мы находимся, и тем, где мы хотим быть, лежит огромное расстояние. Любая мысль о возвращении является указанием на то, что мы ушли в сторону. Сокрушение внешнего человека приведёт нас к такому состоянию, в котором нам больше не придётся возвращаться. Сколько Божьего присутствия мы испытываем, когда мы стоим на коленях с другими людьми и молимся, столько же Божьего присутствия мы испытываем, когда просто разговариваем с ними. Сколько Божьего присутствия мы испытываем, когда мы молимся, столько Божьего присутствия мы испытываем, когда моем пол или работаем над каким-нибудь изделием. Эти вещи больше не будут уводить нас от Божьего присутствия. В результате нам больше не понадобится возвращаться.
Позвольте привести вам ещё один пример — на этот раз крайность. Самое грубое чувство, которое может быть у человека, — это гнев. В Библии не сказано, что гневаться нельзя, некоторые формы гнева не имеют отношения к греху. В Библии говорится, что мы должны гневаться, но не грешить (Эф. 4:26). Отсюда видно, что человек может разгневаться, но не согрешить. Тем не менее гнев — это очень грубое чувство. На самом деле, оно очень близко к греху. Нигде в Божьем Слове не сказано, что мы должны любить, но не грешить, потому что любовь очень далека от греха. Также в Божьем Слове не сказано, что мы должны быть терпеливыми, но не грешить, потому что терпение также далеко от греха. Однако в Божьем Слове сказано: «Гневайтесь, но не грешите». Отсюда видно, что гнев очень близок к греху. Случается, что брат совершает крупную ошибку и нам необходимо упрекнуть его. Сделать это очень сложно. Легко проявлять доброту, но трудно проявлять гнев. Если только мы допустим небольшую неосторожность, мы окажемся в другом состоянии. Нелегко гневаться согласно Божьей воле. Если мы испытали сокрушение внешнего человека, то упрекаем ли мы в этот момент брата или молимся в присутствии Божьем — мы можем наслаждаться Божьим постоянным присутствием без помех со стороны внешнего человека. Другими словами, когда, упрекнув брата, мы начнём молиться, у нас не возникнет ощущения, что мы возвращаемся к Богу. Любое ощущение возвращения к Богу доказывает, что мы оставили Бога. Я признаю, что упрекать брата трудно, но если наш внешний человек сокрушён, мы можем упрекать его так, что после этого нам не потребуется возвращаться к Богу, поскольку Божье присутствие будет с нами постоянно.
Если внешний человек сокрушён, вся внешняя деятельность сводится к внешней сфере, а внутренний человек в это время продолжает наслаждаться Божьим присутствием. Проблема многих людей заключается в том, что их внешний человек и их внутренний человек слишком тесно связаны. Всё, что влияет на внешнего человека, влияет и на внутреннего. Строго говоря, внешнее может влиять только на внешнего человека, но внешний человек, в свою очередь, влияет на внутреннего. Внешний человек несокрушённых людей может влиять на их внутреннего человека. Внешний человек сокрушённых людей не может влиять на их внутреннего человека. Если Бог будет милостив к нам и наш внешний человек будет сокрушён, он будет отделён от внутреннего человека, и всё внешнее будет влиять только на внешнего человека, оно не будет влиять на внутреннего. Если внешний человек отделён от внутреннего, всё, что нас отвлекает, связано лишь с внешней сферой; оно не может войти во внутреннюю сферу. Человек может беседовать с другими людьми с помощью своего внешнего человека, а его внутренний человек продолжает общаться с Богом. Внешний человек замечает «грохот посуды», а внутренний продолжает жить перед Богом. Он может работать и трудиться своим внешним человеком, вступать во взаимодействие с мириадами вещей во внешнем мире, но при этом вся его деятельность привязана только к этой сфере. На его внутреннем человеке это никак не сказывается, и он продолжает жить перед Богом. Он никогда не покидает Его присутствия, поэтому ему никогда не приходится возвращаться. Предположим, один брат строит дорогу. Если его внешний человек отделён от его внутреннего человека, всё внешнее не будет влиять на его внутреннее существо. Он может работать своим внешним человеком, а его внутренний человек постоянно обращён к Богу. Некоторые родители могут согласно своему внешнему человеку смеяться и играть со своими детьми, но когда возникает нужда перейти к духовной работе, они могут сразу же упражнять своего внутреннего человека. Их внутренний человек не покидал Бога. Отделение нашего внешнего человека от внутреннего во многом связано с нашей работой и жизнью. Только так мы можем продолжать работу, не ощущая при этом потребности постоянно возвращаться к Богу.
Некоторые люди живут как одна личность, одно целое. Другие живут как две личности. У некоторых людей внешний человек и внутренний человек представляют собой одну личность, одно целое. У других они разделены. Что происходит с теми, кто является в самих себе одной личностью? Когда они приступают к своим делам, в работу включается всё их существо, и они удаляются от Бога. Когда они молятся, им нужно оставить всё, чем они заняты, и всем своим существом повернуться обратно к Богу. Им требуется использовать всё своё существо, чтобы работать, и им требуется использовать всё своё существо, чтобы молиться Богу. Такие люди постоянно выходят из Божьего присутствия, и им постоянно приходится возвращаться в него. Их внешний человек ещё не сокрушён. Сокрушённые Господом видят, что их внешний человек больше не влияет на их внутреннего человека. Они решают внешние вопросы своим внешним человеком и в то же время продолжают пребывать в Боге и в Его присутствии. Как только возникает нужда продемонстрировать людям своего внутреннего человека, они могут сделать это с лёгкостью; они не отрезаны от Божьего присутствия. Таким образом, весь вопрос в том, одной личностью мы являемся или двумя. Другими словами, отделён ли наш внешний человек от внутреннего. От ответа на этот вопрос зависит очень многое.
Если Бог будет милостив к нам и мы испытаем такое отделение, мы будем заниматься делами и передвигаться во внешнем человеке, но наш внутренний человек будет недвижим. Одна личность движется, а другая остаётся перед Богом. Внешний человек занимается только внешними делами, и все эти внешние дела останавливаются на внешнем человеке — они не проникают к внутреннему человеку. Те, кто знает Бога, используют внешнего человека для внешних дел, а их внутренний человек остаётся в Боге. Эти два человека не перемешиваются. Такие люди подобны брату Лоуренсу, который был занят внешними делами, но в котором находилась другая личность, жившая перед Богом. Божье присутствие никогда не покидало его. Это может сэкономить нам много времени в нашей работе. У многих людей подобного отделения внешнего человека от внутреннего не произошло. В результате всё их существо разом уходит в сторону, а позже они приводят всё своё существо обратно. Многие люди сталкиваются со сложностями в своей работе, потому что в неё вслед за внешним человеком включается их внутренний человек. Если внутренний человек будет отделён от внешнего и останется незатронутым, когда внешний человек занят делами, то многие внешние вещи будут сделаны правильно. Подобная практика оградит нас от влияния плоти через внешние вещи — они больше не будут затрагивать наше внутреннее существо.
Если выразить это совсем просто, то может ли наш дух быть полезным для Бога, зависит от двух типов работы Господа. Одна работа — это сокрушение внешнего человека. Другая работа — это отделение нашего духа от нашей души или разделение нашего внутреннего человека и нашего внешнего человека. Прежде чем мы сможем использовать свой дух, Богу необходимо совершить в нас эти две вещи. Сокрушение внешнего человека совершается благодаря воспитательной работе Святого Духа, а отделение внешнего человека от внутреннего происходит благодаря откровению Святого Духа.
